- Ты же знаешь: люблю.
- А демоны любить не умеют. Ты просто моя маленькая социопатка, на плечи которой упало невыносимое испытание, череда испытаний, но ты здесь, поэтому я очень прошу тебя: сделай последнее усилие. Ради меня. - он мягко ей улыбнулся, излучая нежность и заботу. В глазах была такая теплота, которая не могла оставить равнодушным никого, поэтому губы Алисы едва заметно и не совсем уверенно дёрнулись в робкой улыбке, - Ну вот, - он поцеловал жену в лоб и замер, прикасаясь губами к её лбу, - Ты уже сделала меня счастливее.
Они стояли в обнимку какое-то время, а потом Алиса тихо попросила:
- Мы можем уйти отсюда?
- Если ты этого хочешь, то да. Куда пойдём?
- Спать.
- Ты будешь спать сегодня со мной? - с надеждой спросил он, а она осторожно кивнула и повторила его же слова:
- Если ты этого хочешь.
- Тогда пошли...
Они медленно зашли в свою спальню, будто впервые оказавшись наедине. Винсент медленно развязывал галстук, то и дело поглядывая на жену, а она у трельяжа снимала украшения, глядя лишь на изящные пёстрые шкатулки. Шпильки одна за другой с тихим звоном ложились в отведённое для них место, изматывая ожиданием обладательницу тонких длинных пальцев, украшенных перстнем с крупным изумрудом и витиеватым сигилам, связующим мужа и жену. Алиса ровно и тихо дышала, наблюдая, как муж уже разделся и шёл в душ:
- Ты в душ пойдёшь? - спросил он коротко.
- Позже... - прозвучало в ответ очень тихо, и она преступила к демакияжу.
Весь месяц она каждую минуту заставляла себя делать то, что делают обычные люди в обычной жизни: с утра она приводила себя в порядок, а вечером готовилась ко сну, но всё это было как-то вымученно, натужно, противоестественно. Рутина из бытовых действий казалась клеткой и ненужной мерой, ведь после смерти Некроманта жизнь стала исчисляться не восходами солнца, а моментами, когда Алиса была собой, что давалось очень сложно. Только этот вечер был чуть другим.
Обещание Блэквелла Блэквеллу было намного серьёзнее самых страшных в мире клятв и присяг, Алиса не могла обманывать человека, который для неё был целым миром, а идти с ним в душ было бы декорацией к нормальной жизни, но она себя нормальной не чувствовала. Даже сняв всю мишуру из богато украшенного платья и украшений, вытащив все шпильки и убрав с лица яркий макияж, она видела себя чужой, не настоящей.
- Ну же... - зло прошептала она отражению, опираясь на вытянутые руки и приближаясь к зеркалу почти впритык, - Ради него ты можешь всё. Вернись... - прошептала она зловеще, отчего последнее слово словно резонировало в пространстве эхом, - Ради него, только ради него.
Она долго стояла и смотрела чёрными глазами на своё вызывающее мурашки отражение. Волосы спадали на лицо длинными локонами, а одета она была лишь в корсет и трусики.
- Ты всё ещё пялишься на себя? - лукаво спросил муж, подходя к Алисе, - Или пытаешься меня соблазнить?
Но она всё ещё смотрела на себя пристально и даже напряжённо, сжав зубы. Винсент убрал её волосы со лба и подул на лицо, нежно прикасаясь носом к её виску:
- Начинается шторм... - прошептал он очень нежно, - Ты злишься на море, но оно не виновато.
- Я в душ. - жёстко обрезала она и вырвалась из его объятий, уходя в ванную комнату, а Винсент всё так же стоял на месте, с опустошённым лицом, а рукой водил по воздуху, где только что стояла жена.
Через пару минут он тяжело вздохнул, и пошёл в кровать, расправив перед этим постель. Хрустящая простынь пахла свежестью, что обычно манило быстрее уснуть, но Винсент спать вовсе не хотел, поэтому взял с тумбочки книгу и лёг с хмурым выражением лица. В ванной шумела вода, а мужчина всё никак не мог сосредоточиться на книге, которую бегло читал, но сути не улавливал. Так пальцы перелистнули около тридцати страниц, ведь читал Винсент очень быстро, а по сути прошло не больше пяти минут, как вдруг раздался треск сразу с разных сторон. Мужчина сел в постели во внезапно воцарившейся темноте, но тут же взмахнул рукой над треснувшей лампой в светильнике и стекло восстановилось, став целым. Свет замерцал и загорелся, освещая комнату в осколках. Все стеклянные поверхности были сплошь в трещинах: окна, балконные двери, стаканы на тумбочке, но больше всего пострадало зеркало трельяжа, которое было искажено самой мелкой сеткой трещин. Это не было совпадением, ведь за некоторое время до этого Алиса со злостью смотрела именно на своё отражение в этом зеркале, поэтому Винсент уже не мог сконцентрироваться на книге и просто лежал в кровати в ожидании жены.
К этому моменту вода в кране перестала течь и послышался тихий шорох. Алиса вышла обмотанная полотенцем и робко замерла в дверном проёме. Волосы были сухие и собраны на макушке в хвост, ниспадая несколькими мокрыми прядками на бархатистые плечи, но это не так привлекало внимание мужчины, как это делали печальные пасмурные глаза.
Он невольно улыбнулся и положил книгу куда-то совершенно не глядя. Страшно было спугнуть момент неловкой репликой или движением, поэтому он молчал и надеялся услышать что-то от Алисы, которая очень тихо шла босыми ногами по ковру, словно кошка, ступая мягкими лапами. Она не обходила кровать, чтобы лечь со своей стороны, а шла именно к мужу, правда очень медленно, отчего его кровь в жилах кипела, а на лбу чуть выступил пот. Один лишь вид жены действовал на Блэквелла безотказно, он не мог ничего поделать, теряя концентрацию и всецело фокусируясь лишь на Алисе. Дыхание сбилось, он набрал в лёгкие воздуха, когда девушка присела на край кровати прямо перед ним, но сказать ничего романтичного или просто особенного не вышло:
- Босиком по осколкам? - вырвался хрип из его горла. Он не узнавал себя, будто слыша свой собственный голос откуда-то со стороны. Хотелось ударить себя по голове, чтобы настроиться на вразумительные диалоги, но руки скользнули к полотенцу Алисы.
- Я случайно тут всё разбила... завтра починю.
- Я сам... сам всё сделаю, - он присел, опираясь на локти, пытаясь быть ближе, - Алиса, я... волнуюсь.
- Почему? - спросила она и погладила его взъерошенные волосы, зачёсывая чуть назад, - Потому что я в полотенце?
- Не знаю, видимо стал слишком слабым, - она уткнулся лицом в её ладонь и закрыл глаза, - А может потому что люблю тебя больше всего на свете. Голова кружится, когда ты рядом... а когда тебя нет, то сердце почти не бьётся.
Она смотрела на него всё так же с тоской, чуть наклонив голову в бок, а рука скользила от его лица по шее к сигилу на ключице. Винсент прикрывал от удовольствия глаза и старался дышать тише, смотря покорно в лицо Алисе, боясь, что всё прекратится и она снова уйдёт на диван. Изящная ладошка обводила контур чуть сияющего знака на груди, которая качалось в дыхании от её чувственных прикосновений. Алиса плавно приблизилась к знаку лицом и дотронулась влажными губами до знака очень нежно и медленно. Потом снова, потом ещё и ещё, осторожно целуя метку на ключице, а Винсент чуть запрокинул голову, давая простор для поцелуев любимых губ. Алиса не отрывалась, оставляя немного влажные следы на мускулистой шее мужа, но подалась вперёд корпусом, хищно подползая к жаждущему мужу. Её руки немного отодвинули простынь, чтобы их близости ничто не могло воспрепятствовать, руки коснулись напряжённого живота с набухшими венками и волосяной дорожкой от пупка к паху, прикрытого пижамными штанами. Винсент уже шумно дышал, пытаясь рукой притянуть лицо жены к своему, но она своенравно и самозабвенно целовала его тело.
- Поцелуй меня, - взмолился он, - Лис, пожалуйста, поцелуй.
Она оторвалась от его кожи и склонилась над его лицом, пристально смотря в мутные от желания глаза. Его губы были с готовностью открыты, а глаза то искали её глаза, то смотрела на её губы, то скользили взглядом по изгибу её шеи. Супруги пытали друг друга взглядом несколько секунд, а потом рука Блэквелл медленно потянулась к закреплённому на груди жены полотенце и потянули за уголок, отчего оно тут же покорно разошлось, показывая голое соблазнительное тело женщины.