Проливной дождь продолжался сутки, образуя реки. Квин лежала, положив голову на грудь мёртвого брата почти до самого конца, а потом уехала на телеге куда-то.
— Ты где была? Я волновался! — негодовал Тарк, когда она вернулась. Вид её был замученным, а телега пуста. Кожа Квин сплошь была в грязи, даже лицо перепачкано.
— Он теперь с отцом и матерью.
— Здесь есть кладбище?
— Не совсем кладбище… просто место для трёх могил, — она задумалась. — На юго-западе моих земель.
Тарк ждал, что она поест, но она отказывалась, смотря сквозь своего гостя пустым взглядом.
— Я не верил, — начал мужчина. — Не верил, что та девочка, которую я встретил четыре года назад — Акаша. Ну не могла ты быть молнией во плоти, не могла быть проклятой энергией. Не верилось.
— Чаю надежды, что сейчас ты понимаешь, что ошибался, — бесцветным голосом пролепетала Квин. — Я проклята.
— Тебе надо отвлечься, — сказал он и посмотрел на неё серьёзно, сидя напротив. — Давай я привезу тебе что-нибудь? Книги? Платья? Украшения? Засахаренные фрукты?
— Не нужно. Уезжай и не возвращайся, — сурово рыкнула она. — Немедленно!
Она вытолкала его наружу, а там уже его встретили рычащие огромные волки, которые не отступали от него ни на шаг, пока он не покинул север.
Mani Beats — N&N.
Наши дни.
Поместье Пемберли-Беркли очаровывало своим уютом и простотой, вписанной в удивительную по красоте природу. Горная гряда, разделяющая Мордвин и Пемберли-Беркли рождала облака, воздух казался таким же свежим, как и в столице Сакраля, только не солёным, ведь Крайнее море отсюда находилось далеко.
Но было удивительной чистоты бирюзовое озеро, дубовая роща и хвойный лес, покрытый дымкой тумана и всё это на холмах, которые будто очень большие поросшие пушистым мхом ленивые коты свернулись клубком и отдыхают под ласковым утренним солнцем. Поместье казалось игрушечным, хотя размеры его впечатляли, как и особенно освещение будто созданное, чтобы озарять лишь самые выигрышные стороны дома и берега озера.
Алиса в холодном поту вскочила с постели и подлетела к окну. Зажала себе рот в порыве сдержать истошный крик отчаяния и страха и принялась цепляться испуганными глазами за детали пейзажа за окном.
— Просто сон, просто сон… — твердила она, уверяя себя, что далёкие призраки прошлого ушли в лета — там им и место. Однако тени былой потери настигли с очень правдоподобной болью в душе, которая отчаянно ныла.
Не желая снова наткнуться на столь далёкие воспоминания, Алиса вышла в туманное утро, чтобы пройтись, хотя очень любила понежиться в постели подольше, но этот день был несколько другим. Она собирала ягоды в чашку, присев на землю, еле касаясь мха на земле, по которому спокойно ползла змея. Змея свернулась в кольцо в полуметре от Герцогини и тихо шипела, будто подпевая утренним трелям птиц, а Алиса смотрела на это с мягкой улыбкой и абсолютно без страха.
Внезапно птицы с криком разлетелись в разные стороны, а на мох упала чашка, рассыпая свежие ягоды. Алисы на месте уже не было — она бежала к дому по тропинкам и лесенкам из старого камня. В её руке скопилась шаровая молния, тихо и зловеще потрескивая, но волю она так и не получила, потому что, обойдя поместье вдоль и поперёк, не нашла источник угрозы.
— Элизабет! — позвала Алиса, а та тут же вышла на зов с Селеной на руках. Виде её казался таким, словно это она Герцогиня — неспешная царственная походка и надменное выражение лица выражали всю степень пренебрежения к панике истинной Герцогини.
— Да? — протяжно отозвалась она.
— Где Эндрю?
— Побежал к озеру.
— А ты почему здесь? Отпустила одного?
— Вы же сами не раз говорили, что вода ему не опасна.
— Вода — да, а вот люди…
— И откуда в этой глуши люди? Охрану вы не взяли, и единственная живая душа здесь, помимо нас — экономка Мида.
— Покушения на семью Суверена никто не отменял, — сквозь зубы ответила Алиса, едва сдерживая порыв сбить с лица няни пренебрежение.
— Как и паранойю.
Это было последней каплей. Герцогиня хищно приблизилась к няне, взяла с её рук Селену и рыкнула:
— Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, Элизабет. При первой же возможности отправлю тебя в столицу. Когда вернёмся с детьми, то решу твою дальнейшую судьбу.
Но Бэт даже бровью не повела, присела в поклоне, как и было положено, и пошла в дом. Алиса же прижала дочь к груди и стремительно двинулась к озеру в поисках сына. Утренний туман накрыл водную гладь словно пушистым одеялом. Дышалось легко, но волнение начинало сковывать рёбра, мешая диафрагме работать в нормальном режиме. Эндрю словно в воду канул — ни следа, ни шороха, ничего не выдавало его присутствия. Сердце предательски участило ритм, но выдать страх значило опустить руки, да и Селена бы тут же поддалась панике — нельзя!