— Отпусти, — голос её прозвучал неуверенно. Мужчина будто не слышал, продолжая ласкать северянку, изо всех сил стараясь доставить ей удовольствие.
А она боролась с наслаждением, отчаянно пыталась заставить себя сопротивляться, но тело не слушалось — хотело освобождения. В зад толкался твёрдый мужской орган, и если по начала это раздражало, то через какое-то время даже понравилось. Квин инстинктивно развела ноги, принимая более устойчивую позу, но это давало лишь больше доступа разгорячённому мужчине. Глаза девушки словили единственно важное для неё зрелище — огонь в печи, нещадно пожирающей древесину. Пляска пламени казалась завораживающей и рисовала сцены из той самой книги, только наполненные страстью, какую статичные изображения передать не могли.
Внизу живота нарастало томление. Квин до боли прикусила губу, чтобы не выпустить порочный возглас — не хотела доставлять Варго такого удовольствия. Она хотела освободиться от мучительного желания, дойти до края и упасть с него, забыться. Но не посредством прикосновений этого мужчины — его она не хотела. Странно, но порыв войти в огромный костёр и слиться с пламенем был невозможно сильным. Спрятаться в огне, довериться, отдаться и там в объятиях пламени закричать, содрогаясь в экстазе. Только там.
Воображение сработало так красочно, что захлестнуло своей реалистичностью хозяйку севера. Варго усилил толчки, перехватил член рукой и хотел было вторгнуться в одурманенную удовольствием девушку, но вдруг…
…Квин сжалась, словно пружина, и резко разжалась с невероятной силой, которая встала в глазах возбужденного мужчины. Выплеск энергии был буквальным и руку любовника ударил невероятный разряд тока, будто его поразила молния с неба — ток прошёл по телу, испепеляя Варго и он рухнул замертво на деревянный пол.
Квин осела на дрожащих коленях, опёрлась на руки и громко дышала, смотря лишь на огонь. Сознание вернулось не сразу, потому труп на полу даже не привлёк внимания — она будто вообще забыла, что в доме был кто-то ещё. Она не сразу поняла, что случилось, а когда поняла, то вздрогнула и отползла в истерике к стене и поджала под себя ноги, в ужасе глядя на тело.
Прошла четверть часа, а Квин всё сидела и качалась вперёд-назад в ужасе и ненависти к себе.
— Убила… — шептала она и смотрела то на труп, то на свои трясущиеся руки. — Я убила его.
За окном послышались шаги — спутница Варго возвращалась с моря, набрав ягод.
— Варго! — кричала она, но ответа не было.
Квин вдруг захлестнула паника и гнев, она понимала, что совершила ошибку, нарушив своё правило не впускать чужаков, но поддалась уговорам Тарка. Страшно было то, что Квин убила Варго вместо того, чтобы просто непросто прогнать, что много раз порывалась сделать.
Она встала, убрала волосы назад, оделась и взяла в руки серп, глядя на него решительно. Хищной походкой, она вышла из своего дома, привлекая внимание женщины:
— Где Варго? Он ведь должен был быть здесь.
— Я убила его, — честно и без страха признала Квин. — У тебя есть два пути: остаться здесь и умереть, либо немедленно уйти. К югу есть деревня.
Ягоды выпали из рук женщины, а лицо её исказило отвращение и гнев:
— Ты поплатишься! Я приведу сюда армию!
— Приводи. Можешь даже две, а то и три, да что там — десять! Земли для могил хватит, — она бросила серп в женщину, но нарочито мимо, попадая в дерево в двадцати сантиметрах от лица гостьи. — Уходи.
Внезапно со всех сторон по цепочке раздался вой и рык хищников, которые словно перекрикивались, ведомые какой-то магией, наполняющей северные земли. Небо вторило громом, которого быть этим вечером не должно.
Женщина не просто ушла, а убежала, произнося проклятия Квин:
— Не утруждайся. Я и так проклята, — ответила Квин тихо и пошла, волоча за собой труп Варго, туда, где росло кладбище края грозовых облаков — сердца Сакраля.
Она больше не поддавалась истерикам, но углубилась в свои ранние убеждения о проклятии ещё больше.
Наши дни.
Ортоптер Артемиса мчался, что есть мощи. Скоростью он явно проигрывал «Птичке» Блэквелла, да и буквально терял детали по пути, будучи скорее ветхим, чем пригодным к полётам, но Артемису было…