Открывает глаза и уже хитро на меня смотрит, на что у меня тут же начинает бурлить кровь. Ох уж этот Винсент Блэквелл!
Тянется ко мне, а я встречаю с готовностью, но до момента нашего сближения раздаётся стук в дверь, и магическая атмосфера внезапной страсти рушится, будто и не было.
— Не вовремя… — хмыкнул Винсент, заглядывая мне в глаза с таким интригующим блеском, что меня буквально пробивает дрожь. — Алиса, ты бы могла не искрить? Это очень возбуждает, а мне ещё работать. Но вечером…
Ой, вот только не надо! Вечером он придёт выжатый как лимон и за пять секунд уснёт.
— Однажды, Винсент, ты так растратишь себя на мир, а на дорогу домой тебя уже не хватит.
Я вижу, как он напрягся от моей реплики, понимая, что, даже когда я говорю о каких-то событиях чисто гипотетически, они имеют привычку сбываться.
Отступаю назад и исчезаю, не сводя с него глаз.
Я так люблю его…
Ночь подкралась быстро, как я и ожидала, Винсент прибыл, когда дети уже спали.
— Ты как? — спрашиваю ласково, в ответ лишь кивает, будто всё хорошо. В темноте и ложится рядом, кладя на меня руку. — Упрямый. Давай я возьму часть на себя! — недовольно хмурюсь, раздевая уставшее тело мужа, неспособное на самостоятельные движения после ужина.
Да, он вернулся домой, но как? Из последних сил, и что я получила вместо моего энергичного мужа? Овощ. Такой аппетитный, сочный и желанный, но всё же овощ. И мой эгоизм заставляет меня недовольно пыхтеть, скрывая это от мужа.
— На тебе дети, — буркнул в ответ.
— А на тебе два миллиарда магов, каждый второй — закостенелый шизоид, в то время как на мне всего двое детей.
— Это необычные дети, а мои.
Верно. Дети мягко сказать необычные. Один в два года взглядом заставляет нянек впадать в истерики, зачастил лезть в чужие мысли. Объяснить, что это плохо едва ли возможно, подчиняться более слабым людям он не станет, поэтому единственно возможный вариант — я, со мной он как шелковый. Хорошо и то, что я знаю все его выходки буквально наперед — я прожила пять лет в том будущем, которого не будет. Селена едва ли проще, но хотя бы может усидеть с няньками или моими родителями. Моя дочь уже по факту рождения является генетически устойчивой стервой. У двух хищников не родится травоядное, поэтому Селена — истинная дочь своих родителей и это видно уже в ее возрасте невооруженным взглядом.
— И тем не менее, часть я точно могу взять на себя! — настаиваю я. — Нельзя столько телепортироваться!
— Если я буду оседать в одном месте, то не увижу реальной картины в отдалённых местах, Лис. Лорды будут готовиться к моему визиту, а все эти натянутые улыбки, подтасованные дела и так далее… — мямлит. — Иначе нельзя.
— Я могу тебе помочь, — повторяю с давлением. — Я ведь занималась этим, и, вроде, справлялась!
— Справлялась, — кивает. — Но сейчас не время Квинтэссенции, милая, — это очень странно звучит. — В мирное время люди от безделья и скуки вспоминают весь бред, который когда-то слышали, а мы оба знаем, что многие сотни лет тебя рисовали исчадьем ада.
Смотрю лишь как он сладко зевает и моментально засыпает, даже не добравшись до подушки. Поперек кровати.
Ну да, Алиса, зря ты рассчитывала на ночь, полную страсти.
Он спит крепко, а я… обхватываю своей ладонью его три пальца — такая большая у него рука. Прогоняю плохие сны и забираю головную боль, чтобы ничто не помешало моему всесильному, но ранимому мужчине отдохнуть, а ведь в его голове всегда так много мыслей и оттого так много плохих снов… они преследуют его навязчиво, но я не даю им мучать моего Винсента.
Лежу и смотрю в его лицо, слежу, чтобы он не хмурился, чтобы морщинки не появлялись на его лбу, а к середине ночи и сама засыпаю.
И снова утро…
— Доброе утро, искорка!
Поцелуй в плечо и дальше по сценарию. После завтрака тянется ко мне, чтобы сказать, что сегодня отправится в Риндоу-Дер на инспекцию к Артемису, но я знаю всё наперёд и обрываю его фразой, выбивая из колеи:
— Я с детьми в Пемберли-Беркли. Ты с нами?
Хлопает глазами. Ну надо же, его функция «автопилот» на некоторое время выключена. Нет, он не с нами… в Мордвине слишком много дел. Судебные процессы, законопроекты, встречи — он не может всё это бросить, его расписание забито поминутно.
— Надолго?
— Не знаю. Ещё хочу к маме с папой хотя бы на день.
Кажется, моя неопределённость его настораживает, поэтому он задаёт логичный вопрос: