— Они никогда меня не примут… — прошептала Алиса сдавленно, а лбом потёрлась о колкую щёку мужа, — Этот мир не для меня.
— Сакраль — твой дом, Алиса. Ты его любишь.
— Но он меня не любит.
— Дурочка. Посмотри… — он указал на море, которое подбиралось к Алисе будто с извинениями, — Оно просит у тебя прощения за то, в чём не виновно. Оно любит тебя.
— Винсент… — всхлипнула она под давлением мужа, который заставлял её сделать шаг к воде, — Я не могу. Не могу, пойми!
— Можешь. — возразил он, — Это просто вода. Сейчас она вся моя, а до этого брата, но даже тогда она не питала к тебе ненависти, просто была вынуждена подчиняться Элементалю. Виноват он, и мы его наказали. Мы убили его, Алиса, два года назад.
— Но он до сих пор стоит у меня в глазах, — едва слышно прошептала она, — Не могу.
Винсент делал усилия, подталкивая Алису к воде, а она не могла ему сопротивляться. Они зашли по пояс, а она вжалась в него, вцепившись в Винсента до крови. Её била дрожь, напряжение было невероятное, но и тогда сопротивляться она не могла.
— Верь мне, — сказал он, заглядывая её побелевшее от страха лицо, а потом погрузился под воду вместе с ней.
Там, под толщей воды он прикасался к Алисе очень осторожно и нежно, гладил её голову, лицо, шею, плечи. Он прижал её к себе, но так, чтобы видеть её глаза. Вода была удивительно красивой, мерцала бликами и отражала свет миллионом пузырьков, была ласкова и тепла, будто готовя приём Алисы долгое время.
«Алиса, ты знаешь, что магия обмануть не может, не может и стихия. Вода тебя защищала от смерти, мне жаль, что это далось тебе такой болью и страхом, но она пыталась сохранить тебя для меня», — говорил он ей ментально, — «Люди куда более порочны, они действительно тебя обманут и не раз, возможно будут гнать, но пока ты — это ты, стихии и все Хранители магии защитят тебя».
Он крепко обнимал её, защищал от страхов и был настойчив. Его мысли успокаивали Алису, он точно знал, как воздействовать на свою Квинтэссенцию, чтобы убедить в своей правоте, а она… она подчинялась и постепенно расслаблялась в его руках, но сердце всё ещё отбивало чечётку, будоража воду своим ритмом.
И тогда в её серых печальных глазах зажглось удивление — вода вокруг начала подсвечиваться миллиардами крохотных огоньков. Постепенно всю толщу воды по цепи осветило по истине магическое сияние, будто все гирлянды мира собрали вместе и потопили в надежде просветить толщу воды. И море будто живое воодушевлённо дышало приливами, раскидывало волны ласково, но возбуждённо, ощущая небывалое доселе явление — оно светилось изнутри.
«Что происходит?» — спросила Алиса, вцепившись в мужа не то испуганно, не то возбуждённо.
Он украдкой улыбнулся, смотря на происходящее без удивления. Больше всего его интересовала её реакция, и она оказалась такой, какая нужна.
«Я дарю тебе этот свет» — ответил он с трепетом, — «Чтобы ты не боялась упасть в воду, милая, чтобы не пугалась темноты и той бездны, что давила на тебя. Это планктон, и каждый год он будет здесь у нашего дома освещать Крайнее море изнутри, чтобы напомнить тебе, что оно не виновато — вода любит тебя».
Дар речи и связность мыслей пропала. Алиса была не в состоянии вымолвить и слова, смотря как муж дарит ей невозможное, лечит раны её души таким необычным способом.
Винсент всплыл на поверхность с Алисой, там взял её на руки и понёс к песку.
— Помнишь? — он улыбнулся беззаботно, глядя в её глаза своими искрящимися изумрудами, — Мы были здесь вдвоём, а я кружил тебя, заставляя поверить в то, что ты нужна. В этот раз почти тоже самое, только теперь ты знаешь, что в первую очередь нужна мне. — коснулся губами её лба, но она подалась вперёд к его лицу с надеждой заглядывая в его глаза, ища близости.
— Не так… — молила она, — По-настоящему.
И он очень осторожно приблизился к её приоткрытым жаждущим губам, целуя с нежностью солёную от морской воды и слёз кожу.
— А сейчас мы пойдём в замок, пока Артемис не заговорил наших подданных до смерти.
— У него неплохо выходит.
— Ты не объективна, — возразил муж, суша одежду прикосновением, — У него выходит талантливо.
Алиса не подала виду, но была удивлена тем, что её муж, вопреки привычкам, хвалит Артемиса больше, чем она сама.
— Из него выйдет толк, я всегда говорила.
И вдруг усилие — и магия отнесла их к подданным. В это время Артемис Риордан встал на колено лицом к замку, спиной к толпе. Не сразу, а спустя раздумья толпа вторила ему волной от ближе стоящих к самым отдалённым уголкам собравшихся. Советники и их семьи согнули колени немедля, а головы были опущены.