— Вот именно: идиотов будет много!
— Так не будь одним из них! — повысила голос жена и хлопнула ладонью по столу.
За её словами последовал гром по коридорам замка, что означало грань контроля над эмоциями.
— Тогда не держи меня за такого! — тоже громче сказал Винсент, но сдержал крик, потому что уважал жену безмерно, — Алиса, — мягче сказал он и коснулся её подбородка, — Я ведь знаю, что ты скрываешь от меня многие вещи. Не обманывай меня, только не ты! — он грустно улыбнулся, — Лис, ты бы никогда не выставила охрану вокруг себя, но ты это сделала. Почему?
— Я не знаю, — честно ответила она, не находя разумного объяснения своим действиям.
— Я знаю: ты чувствуешь себя в опасности. Этому может быть две причины: ты охраняешь себя от меня, либо я больше не могу тебя защитить.
— Это глупо!
— Самое время раскрыть мне глаза на третью причину!
Но она лишь медленно царственно встала, смотря неотрывно в его глаза и прошептала:
— Ты не прав и находишься на пороге чудовищной ошибки, о которой будешь жалеть.
— Разубеди.
— Это невозможно: ты всё решил, мы оба это знаем. Только вот загадка: как ты собираешься дальше со мной общаться? Мы связанны слишком крепко, вся система двух миров висит на нас двоих, каждая шестерёнка, Винсент.
— Мы можем поделить миры.
— Ах вот в чём твой план, — нервно дёрнула уголком рта Алиса, — Меняться, не пересекаясь, нарезая круги по мирам — гениально. Смотри, как бы тебе это боком не вышло.
Она двинулась к выходу медленно, но Винсент остановил её и повернулся через плечо:
— Ты ведь пришла, чтобы что-то сказать, но я тебя перебивал. Эта та вещь, о которой ты хочешь поговорить уже неделю с момента годовщины, Лис, я не вправе игнорировать твои проблемы. Что-то случилось?
А вот Алиса и не думала поворачиваться, лишь отвечая холодно:
— Ничего. Ничего не случилось. Верно подмечено: мои проблемы.
Глава 2
Они больше не виделись, не пересекались и даже не вели переписку. Их ментальная связь говорила лишь об одном: они оба живы, ведь они даже на расстоянии друг друга чувствовали.
Так прошло шесть дней.
— А можно мне завтра к папе? — чётко спросил Эндрю, выговаривая каждую букву с пристрастием, — Только без Селены.
— Молодой человек, у тебя есть руки, чернила и бумага. Хочешь к папе — напиши письмо, — холодно ответила Герцогиня, не поворачиваясь.
— Мам? — позвал, недоумевая её сын и потянул её за подол платья. Чёрные глаза Герцогини обратились к сыну, отчего его личико озарила гримаса немого ужаса, — Квин… Квинни, не надо! Не надо грустить, хочешь я возьму тебя с собой?
Алиса шлёпнула себя по щеке, возвращая контроль над эмоциями:
— Энди, не пугайся. Всё хорошо, просто я задумалась. У меня предложение, — она присела на корточки, говоря заговорщицки, — Я прямо сейчас перенесу тебя к папе, а Селена не будет вам мешать, только у меня одно условие…
— Какое? — с энтузиазмом подхватил сын, моментально озаряя улыбкой своё милое личико.
— С папой обо мне не говори. Про Квин тоже не говори, ладно? — она протянула левую руку для рукопожатия, и он протянул свою навстречу.
Они ничего не перепутали, протягивая левые руки, ведь такая была у них традиция, ведь оба были левшами.
А потом он вдруг виновато опустил глаза, что не ускользнуло от Алисы.
— Дракончик, ты что-то от меня скрываешь. — очень тихо и ласково произнесла она, скрывая тревогу.
— Мне снится сон, — шёпотом ответил он, не решаясь поднять глаза на мать.
— Ты можешь рассказать мне. Никому никогда не расскажу об этом.
— Островок, — начал он, и Алиса уже поняла, что это плохой знак, — Тот, что папа подарил мне. Там человек… он страшный, очень страшный! — мальчик зажмурился, представляя человека очень отчётливо, — И он смотрит на меня и улыбается, а я не могу от него убежать, потому что вокруг вода и такая злющая!
Алиса слушала внимательно, держа руку сына и ощущая, что маленькая ладошка потеет от страха:
— Ты знаешь кто это? — спросила она, а Эндрю кивнул, не открывая глаз:
— Это папин брат.
— Ты знаешь кем он был, — утвердительно сказала она, — Он был Блэквеллом, Элементалем. Знаешь какая стихия его выбрала?
— Вода?
— Верно, милый, — она улыбнулась, — А вода больше всего боится огня.