А потом потеря: Уолтер умер от сердечного приступа, а Ирэн ушла в себя. Надо сказать, она любила своего Графа той самой любовью до гроба, и умерла совсем недавно, до последнего дня приводя труды Уолтера в порядок. У них них было двое наследников двух древних семей, и эти Вон Райны не повторяли пороков своих предков, а замок Дум стал совсем не мрачным.
Как же их не хватает... но смерть - лишь новая ступень, её нечего бояться.
- Никто не живёт вечность, - тихо прошептала я тому, кто всегда был и будет частью моей души. Нет, не главной частью, но неотъемлемой, - Даже Архимаги, Арти...
Он не знал, как реагировать, его единственный глаз захлопал длинными ресницами ожидая от меня подсказки, но я лишь посмотрела на моего друга с любовью и заметила, что с возрастом он сохранил свою милую нелепость и такой дуратский, но до боли смешной юмор. Не отрастил пуза - это плюс.
- Винсенту совсем сложно, - говорила я, - Он всё ещё держит четыре стихии, он всё ещё Хранитель.
- Пусть переложит на Эндрю часть энергетических обязанностей.
- Артемис, так нельзя. Магия знает своего Хранителя. Пока он жив, на нём бремя, но он его нести уже не может.
Я знала о чём говорила и заглянула в будущее не от праздного удовольствия, а от отчаяния, ведь Винсент сидел в своём кабинете в кресле, безучастно уставившись в одну точку, он ни на кого не реагировал, не откликался на своё имя, погрузившись в магию. Лишь я могла позвать его, и он сразу улыбался, словно всё время был тут. Я знала, что это значит, ведь переживала такое в том будущем, которое не случилось: это бремя Хранителя, которое тебе не по плечу.
Я бы никогда не смогла сказать этому человеку, что он больше не может справляться со своими обязанностями, ведь он всю свою жизнь работал, не покладая рук. И тогда я во второй раз в своей жизни заглянула в будущее.
- Что ты увидела? - осторожно спросил Артемис.
- Я была далеко, - загадочно улыбнулась я, - И сейчас я хочу сделать то, что когда-то сделал Эдаман Вон Райн, только немного иначе.
- Ты дашь мне инструкции? - с грустью сказал мой друг, понимая, что эта беседа приближает наше расставание.
А мы ведь так друг друга любим... С момента как я увидела его на том снегу в крови, в свою первую неделю в Мордвине, как посмотрела на него и внутри меня что-то перевернулось.
- Не инструкции, но я дам надежду. - я сделала паузу и посмотрела туда, где тяжело вздохнул Винсент, хватаясь за голову. Ему опять больно, он снова теряет себя, забывая, где реальность. Зная, что я переживаю, мой муж с тяжестью встал и ушёл, хромая на свою заражённую ногу, - Арти, - позвала я тише, - Мы ещё обязательно с тобой встретимся, но иначе. Квинтэссенция не может умереть, не может исчезнуть раз и навсегда, как и любая другая энергия. Человек - это не мешок с кровью, это бессмертная энергия в оболочке. Только тело может умереть, а то тепло, - я коснулась щеки своего Арти и убрала слезу, - То тепло отрывается от оболочки, но не исчезает.
- Я понимаю, что ты пытаешься мне сказать: с Винсентом сейчас происходит именно это, но ты...
- Арти, это одно и тоже. Он не сможет без меня, а я без него. Пройдёт неделя, месяц, и я уйду за ним, но позвольте мне уйти вместе с ним, - а дальше я сказала то, что должна была, ведь это необходимо оставить, - Запомни: ещё много поколений я буду рождаться в людях, не проявляя силу, никто и ничто не сможет заставить Несущего Свет проявить и десятой части того, что могу я, ведь никто не сможет выдержать хаоса моей магии.
- ...Но? - улыбнулся Арти и шмыгнул носом.
- Я буду спать до тех пор, пока не увижу в Зеркале нужного мне Элементаля.
- А ты увидишь?
- Увижу. Однажды Винсент родится снова, и тогда рожусь я, такая как сейчас, и он будет тоже такой как сейчас. Я не знаю, может это будет через тысячу или две тысячи лет, но мы снова будем людьми, снова будем любить, терять, дарить жизнь.
- И в этой любовной эпопее будет место другу? - грустно улыбнулся он и снова шмыгнул носом.
- Обязательно.
И будет место нашим детям, ведь теперь я знаю, что именно так появились четыре семьи древних Элементалей. Четыре камня во внутреннем Круге Крови воздвигла та любовь, что была между мной и моим Винсентом-Ксандром когда-то в начале мира.
Арти прижал меня так крепко, долго говорил со мной, вспоминая кусками какие-то события, смеялся сквозь слёзы, целовал мои щёки.
- Али, ты - моя семья, а Винс - он ведь мой друг.
Я знала это, а он в свою очередь знал, что назад дороги нет.
- Арти, - позвала я нерешительно, в потребности огласить кое-что, что жутко меня тревожило, - Артемис, ты ведь позаботишься об Ассоль?
Это значило больше, чем могло показаться, но он меня понял и осторожно кивнул:
- Алиса, Винсент ведь против...
- Он думает, что твой сын слишком на тебя похож и это не так далеко от истины, но я вам доверяю. Ты ведь никогда не позволишь ему обидеть мою дочь?
- Я вышибу из дебила все мозги, если он хоть на секунду заставит её страдать.
- Она ведь не так проста, как ты думаешь. Ты видишь в ней меня, но это значит ещё и то, что она умеет за себя постоять. Я боюсь лишь, что Филипп слишком вскружил ей голову... будь к ним обоим строг.
- Я обещаю тебе, сестрёнка. Я буду счастлив, если наши дети будут вместе, и обещаю, что Филипп будет любить Ассоль со всей нежностью, ведь он правда по ней с ума сходит. Мне только жаль, что... - он запнулся и прижал меня к себе, - Али, ну почему всё так? Я так хочу пережить это вместе с вами!
Эта беседа была последний с моим самым в мире любимым Арти. Я шла по коридору в жажде зарыдать и едва это не сделала, как передо мной вырос огромный плечистый мужчина, ключица которого была на уровне моих глаз. К ощущению недостатка роста я привыкла за столько лет существования бок о бок с Винсентом, но принять то, что передо мной мускулистый переросток, который называет меня басом "мама" - вот к этому привыкнуть сложно.
Я подняла голову, а на меня смотрела пара сканирующих глаз. У всех моих детей такой взгляд, это как Винсент говорит, признак породы Блэквелл, но в быту мне некомфортно от этого. Хорошо то, что никто так и не может читать мои мысли...
- Ничего сказать не хочешь? - прозвучал один единственный вопрос.
Селена похожа на моего мужа внешне очень сильно, Макс ни на кого конкретно, но по большей части напоминает Феликса и мою мать, Ассоль похожа на меня и характером и внешностью, а вот характер Винсента отразился в единственном не родном ребёнке, может поэтому под его влиянием я чувствую себя такой... уязвимой?
- Мам, - позвал он тихо и согнул колени, чтобы заглянуть мне в лицо, - Ты ведёшь себя... ты всегда странная, но сейчас просто за гранью обычного!
И, может мне кажется, но Эндрю чувствует меня тоньше всех, хотя в этом может посоревноваться Ассоль.
- Всё хорошо. - отвечаю я с улыбкой, но он не верит, резко прижимая меня к себе своими медвежьими лапами. - Энди, ты чего?
- Не обманывай, - тихо говорит он и прижимается ко мне отчаянно, - Мам, ну зачем вы так? Не надо... мы этого не переживём, я... я не смогу без вас.
Вот это тяжелее всего. Смотреть в глаза детей... в эти четыре пары таких родных глаз, которые всегда смотрели на тебя с безусловным доверием, чтобы не случилось. Которые ждали до темна, когда ты вернёшься домой, будили ночью, когда им страшно, плакали, когда что-то случалась, доверяя самое сокровенное. Это взрослые люди с душами детей, моих детей, которые всегда будут искать меня наивно вглядываясь в грозовые тучи.
Мою голову сдавливает Примаг Саламандра в отчаянных объятиях, но я не обращаю внимания на силу давления, лишь слушаю оглушающий стук сердца, которое будто выламывает ребра моего сына, чтобы что-то сказать мне.