Вот только без истерик! Тьфу!
– Нет, о вашей семье я позаботилась, не переживайте. Что значит «не в том состоянии»?
– Я не знаю!
– Ясно, выпейте снотворное и ложитесь спать. Я здесь приберусь. Вам не о чем больше беспокоится, обещаю. Завтра вы уедите к своей семье и пробудете с ними месяц. Только я знаю это место. На работе я уже всё подготовила, все вопросы улажены, ваша срочная командировка одобрена, а проекты и остальное я перенаправила к Полю Бланшэ.
– О, Жюли, спасибо…
Я вышла из его дома и пошла медленно по улице. Всё прошло хорошо, но на душе ужасное ощущение опустошенности … «И что Блэквелл уже не в том состоянии, чтобы мне помочь» вспоминаю я слова наёмника и машинально тереблю медальон.
Это ощущение уже несколько дней меня не покидает, а лишь становится сильней. Я всё ещё в городе, слежу за домом Мэрсье, хотя его в нём уже нет. Не могу найти себе места, ужасное ощущение…
Сегодня меня ничто уже не радует, ни кино, ни театры. Преследует чувство тревоги. Всепоглощающее, навязчивое, жуткое… оно не даёт мне покоя. Этим вечером я гуляю по парку, смотрю на прохожих. За мной следят, уже минут 10 не меньше, но я жду.
– Бальтазар Дон… – улыбаюсь, – Я бы обрадовалась всей душой, но чувствую новости у тебя… плохие… – смотрю в его виноватые глаза.
– Али… прости, что нарушаю твой покой.
– В чём дело?
– Блэквелл пропал.
У меня сердце ушло в пятки. Боже, это худшее, что я могла услышать, хотя нет… худшее, это если надежды нет.
– Подробней, – жёстко кидаю я, хотя вряд ли Бальтазар заслужил такие интонации.
– Его не могут найти… ни следов тела.
– Кто возглавляет поиски?
– Флэтчер.
Эта фамилия была гарантом качества любого дела, и мне стало ещё страшнее.
Тела??? Так я и знала… я ведь чувствовала, что что-то не так! Вспоминаю его слова «Ты же знаешь, если меня убьют, ты будешь свободна».
– Он жив, – решительно говорю я, потому что чувствую себя такой же несвободной, как и последние месяцы.
– Откуда ты знаешь? Что тебе известно!?
– Потому что я всё ещё несвободна.
Тот задумался. Он явно собирал по частям какую-то схему в голове.
– Алиса… ты рабыня?
– Да, и более того – Лимбо, но сейчас это совершенно не важно. Что говорит Совет?
– Их разведка работает везде, в том числе в Ксенопорее, но ничего не известно. Его нет нигде! Ты уверенна, что он жив?
Да, я уверенна, я чувствую беду, но он ещё жив… ещё.
– Алиса, попробуй хоть что-то нарыть, я знаю, что ты это можешь. Совет без Блэквелла ослабел, у них нет больше центра.
– Что последнее о нём известно?
– Что он отправился в свои долгие объезды по контролю периферии…две недели назад, – говорит мой телохранитель сухо.
Ага, значит я на периферии?
– Он поехал с отрядом Кастиэля Касселя в Форт Аманта и форсировал переход этой территории на сторону Эклекеи, хотя решение должно быть принято лишь в мае. Несколько дней он был там и работал днём и ночью, затем покинул Форт, оставив своих людей там для поддержания порядка, а сам поехал в неизвестном направлении и оттуда пять дней назад двинулся на север в Мордвин, известив Дронго Флэтчера о том, что не поедет в Варэй, а двинется прямиком домой. Больше ничего не известно.
– Если даже… если я прорвусь в Сакраль, – я задумалась над сутью своих слов, – Позаботься о моём «клиенте», одного его оставлять нельзя.
– Я пойду с тобой!
– Ещё чего! Я сама-то не знаю, как попасть в Сакраль, а с тобой это вообще из области фантастики!
– Хорошо, какой план?
– Импровизация.
– Серьёзно!
– Если серьёзно, то… мне нужна тёрка.
Бальтазар недоумевая хлопал глазами, потому что не понимал о чём речь, но это и не надо. Он спросил, а я ответила. Вполне серьёзно.
Хозяин приказал мне не возвращаться, и я не могу нарушить приказ.
Точнее… он приказал мне работать здесь, пока я не сотру пальцы в мясо. Это полбеды, самое сложное это преодолеть завесу.
Вот, где беда. Я должна немедленно возвращаться. Но как?
Да ладно, Алиса, кого ты обманываешь!? План ведь готов, просто признай это.
Глава 34
Он периодически слышал обрывки фраз своего похитителя, которого до последних событий всерьёз-то не воспринимал:
– Сколько ещё? Почему так долго? – возмущался Бартоломей Стисли.
Дальше было много слов ни о чём, ведь Стисли никогда умом не блистал. Блистал он лишь силой, которая нелепо (возможно даже по неуклюжей случайности) наградила его своим благословенным Первым Уровнем и навеки закрепила перед именем жалкого Лорда Стисли статус «Примаг». Только из-за этой приставки Эклекея и Ксенопорея соревновались за расположение Стисли, и только из-за неё терпели его бесконечные потоки глупости, что лились из него без конца и края.