Моя совесть чиста.
– Ладно, – сурово обрывает эту тему он, – Чёрт с ним с Вуарно, разберусь с этим сукиным сыном позже, – смотрит на меня, – Ты нарушила приказ, я ведь изгнал тебя. Как!? Лимбо нельзя обвести вокруг пальца, как бы изобретательна ты ни была.
– «Ты будешь работать там, пока не сотрёшь пальцы в мясо» – изящная формулировка! – я медленно иду к нему на встречу.
Останавливаюсь в полуметре от него и показываю уже зажившие пальцы.
– В следующий раз я буду внимательней к формулировке, учитывая твой очередной талант оригинально трактовать мои приказы.
Он как-то магически смотрит на меня, не отводя взгляд. Я сейчас близка к тому, чтобы раздеться. Он берёт мои ладони в свои руки, притягивает к своим губам, всё так же смотря мне в глаза, и целует.
– Не уверен, что кто-то повторил бы то, что сделала ты. Это было… изящно, даже несмотря на некоторые обстоятельства, – он отпускает мои руки и отходит к окну, становится ко мне спиной, – Хорошо, допустим, вся твоя красивая теория безграничности сил верна. Тогда почему получить следующий уровень магии тебе легче, чем сопротивляться моим приказам?
Я опять краснею и не знаю, что ответить. Этого я и вправду ещё не сформулировала, но ответ близок.
Он продолжает:
– Может потому что всё же дело в крови? Твоя родословная богата сильными магами.
Я отряхиваю от книжной пыли своё атласное корсажное платье с пёстрым мелким орнаментом в славянском стиле, оно в моей любимой коричнево-бежево-золотистой гамме и смотрится как нельзя кстати на моей смугловатой коже.
– Я найду способ вам сопротивляться рано или поздно, просто некоторые вещи приходят не сразу,– я иду до столика у книжной полки и беру там уже маленький невесомый томик. Возвращаюсь к своему излюбленному диванчику и сажусь туда с ногами, -А кровь… я верю в её силу, но не думаю, что кровь может быть носителем магии более сильным, чем любые кристаллы, вода, сила мысли, заклинание… Есть энергия и проводник. Ничего больше. Вам решать, использовать силу самому или через «посредники».
Кажется, он наконец-то начал меня понимать. Я знаю, что мои рассуждения могут быть не верны, но пока что практика показывала обратное. И однажды я действительно перестану ему подчиняться, просто пока я совершенно не понимаю, как обойти его приказы. Ощущение, что меня дёргают за веревочки, при этом все попытки мозга контролировать действия тела отдают жгучей болью. Я осознаю, что мне дают определённую свободу выбора и за это я благодарна, ведь хозяин может, например, заставить меня отключить блок чтения мыслей. Или не может? Или приказать убить себя, в конце-то концов.
Сейчас он задумался и молчит. Явно переваривает информацию, которую я только что ему дала. Винсент Блэквелл немного изменился, что-то появилось в нём… новое? Или может старое? Бог его знает, но его что-то беспокоит, в такие моменты он трёт виски, как сейчас.
– Раз уж ты с такой страстью решаешь задачки, помоги решить одну. Что бы ты сделала с очень сильным человеком, не имеющим душевных привязанностей и очевидных страхов, его нельзя напугать болью, пытками или отсутствием комфорта, он абсолютно непредсказуем, своенравен, часто жесток, склонен к манипуляции и, что самое ужасное, умён.
Его глаза гипнотизируют меня, но даже этот взгляд не настолько отключает мой мозг, чтобы не понять: он говорит обо мне, и я обязана решить задачку, согласно приказу.
– В первую очередь, я бы не стала слушать его советов: он может блефовать.
– Не в этом случае, ведь он не может врать.
– Лишила бы силы?
– Не вариант, эта зараза не имеет кристалла силы.
– Тогда, если вы правильно проанализировали этого человека, что вряд ли, то… таких людей нельзя подпускать близко и наделять властью, чтобы не оказаться обманутым. Нужно найти Ахиллесову Пяту.
– В этом проблема.
– У всех есть слабое место. А если нет, надо сделать. Нужно что-то дать, а потом отнять, – слова сами вырываются из меня, я понимаю, что говорю себе во вред. Моё слабое место сейчас – чувство к нему. Или же он сам, не знаю… и самое больное сейчас для меня быть от него подальше, ведь я живу от момента до момента, когда вижу его.
Одержимая дура.
И я себя за это ненавижу.
– А какое у меня слабое место?
– Сейчас вас что-то мучает. Какое-то воспоминание…
Я не всегда успеваю логически обосновать свои вспышки интуитивных выпадов, но чаще всего это и не нужно. Он посмотрел на меня тяжело, не верит мне, осторожничает, изучает. Я чувствую этот колкий холод.
– А у тебя?
– Разрешите мне промолчать, Милорд.
У меня тоже воспоминание, даже два. Первое: момент, когда она взял меня за подбородок и сказал, что не хочет меня больше никогда видеть, а второе: когда он лежал на моих руках бездыханный.