В следующем году к линии огня отряд подошел в конце лета. Блиндаж с немецкими телами они, по стечению обстоятельств, нашли в последний день работы отряда.
В сентябре институт связался с немецкой гуманитарной организацией, занимающейся уходом за военными могилами. Немцы в Куличевск приехали сразу. И в городе опять заговорили о работе поискового отряда. А потом начались плотные занятия в институте и стало не до славы.
Весной немцы приехали опять, но уже к городским властям не обращались, самостоятельно поселились в гостинице, после чего встретились с Васей Карповым. Получалось, что приехали немцы конкретно к нему. Молодые, веселые, говорившие на ломаном русском языке, они достаточно доходчиво изложили Карпову свое предложение.
– …Карп, и ты отказался? – охрипшим от волнения голосом уточнил Игорь Климов.
– Интересно, что бы ты сделал на моем месте? – пришла очередь удивиться Карпову.
– Немцы тебе предлагали деньги! Ты хотя бы представляешь, сколько можно заработать на этих раскопках?
– Никаких раскопок больше не будет! И деньги такие мы не возьмем, – решил за всех Карпов. – Поисковый отряд занимался поиском только наших погибших солдат. Искать немецкие трупы мы не будем. Вернее, я не буду. Если тебе интересно – копай, но без меня.
– Ты знаешь, сколько стоит на черном рынке немецкий медальон?
– При чем здесь медальон?
– Да при том, что если родственники получают медальон или хотя бы его часть с номером, то могут установить, где погибли их близкие, и за это они готовы платить большие деньги. Имея на руках карту, мы сами справимся. И все деньги наши.
– Мразь, она и есть мразь, невзирая на время, – зло сплюнул себе под ноги Вася Карпов. – Никакого оправдания им нет. И если их души не могут до сих пор обрести покой, то я им не помощник.
Сидеть на скамейке в парке становилось холодно. Климов полез в карман и достал смятую бумажку.
– Их души меня не волнуют. Вот номер телефона, по которому мы можем связаться с немцами.
– Откуда?
– Ты думаешь, фрицы встречались только с тобой? Со мной тоже переговорили. Я, в отличие от тебя, оказался сговорчивее настолько, что даже задаток получил. На двоих, – уточнил Климов.
– Я деньги не возьму. Не могу. У меня дед погиб на войне. Он моего отца так ни разу и не увидел.
Карпов больше ничего не сказал, поднялся с влажной скамейки, отряхнул джинсы и направился к главному корпусу на лекцию. Больше к этой теме они никогда не возвращались, словно и не было этого разговора.
Игорь Климов лег на диван и прикрыл глаза. «Мутный тип этот Звонарев, – подумал Климов перед тем, как уснуть. – И предложение его мутное».
Конца отпуска коллектив как никогда ждал с нетерпением. На негласной повестке дня стояло два вопроса: женитьба Хмелевского и кадровые пертурбации нового директора.
По значимости вопросы были разными, и объединяла их только внезапность возникновения: как назначения, так и женитьбы.
С упоением судачили о новом директоре, строили догадки, каким ветром занесло его в Куличевск, и сочувствовали Пикузе.
Сам факт женитьбы Хмелевского воспринимали по-разному. Одни по-женски сочувствовали Маргарите, считая поступок Руслана предательством, а сам брак не иначе как расчетом. Другие – злорадствовали и пытались предугадать, с каким выражением лица появится Маргарита на работе. А может, и вообще уедет из города. Таких, правда, было всего несколько человек.
Волновал коллектив и кадровый вопрос, но больше из любопытства. Гадали, станет ли новый директор менять администрацию сразу или постепенно, или оставит все как есть.
И опять возвращались к Хмелевскому, недоумевая, за какие заслуги тот получил административную должность. И сами понимали – заместитель мэра постарался для зятя. Других заслуг у Хмелевского не было.
Первое заседание администрации Казанцев назначил на десять утра. В восемь он уже был на работе, сварил кофе и выкурил первую сигарету, после чего открыл настежь окна. Но, невзирая на проветривание, запах сигарет Пикуза учуяла сразу, как зашла в кабинет.
– Марк Дмитриевич, у нас в колледже не курят. Как мы можем требовать со студентов, чтобы они придерживались правил, если сами же их нарушаем?
Маргарита вначале сделала замечание и только затем поздоровалась с Казанцевым.
Она мягкой походкой подошла к столу и, не дожидаясь приглашения сесть, отодвинула стул. Светлое, слегка облегающее платье оттеняло летний загар и подчеркивало стройность фигуры. Волосы свободно спадали с плеч, отчего она напоминала Казанцеву греческую богиню. Он даже пытался вспомнить, кого именно, и только нахмурил брови.