О такой всепоглощающей любви и преданности я слышала только из рассказов Ба. Мне вряд ли когда-нибудь выпадет честь испытать это чувство. По нашим законам моей парой станет оборотень, выбранный лично Альфой. Это касалось и других девушек, которые по тем или иным причинам не были желанны другим волкам. Одни из них обладали слабым здоровьем, другие не могли выносить крепкое потомство в силу генетических аномалий. Третьи… Это я.
Из-за того, что я не могла оборачиваться, моя кандидатура была самой нежеланной в качестве спутницы жизни для оборотня. Моим уделом может быть лишь один из самых слабых мужчин в стае.
Я с этим давно уже смирилась, поэтому с благодарностью относилась к судьбе, которая дала мне небольшую отсрочку. Оказывается, я не могу связаться с оборотнем до того момента, пока мне не исполнится двадцать один год, хотя чистокровные волчицы созревают к девятнадцати годам. Эта новость была для меня неожиданной, но очень приятной. Я пока еще не готова принадлежать кому-то, кто будет все решать за меня. Одного Эрнеста мне достаточно.
Отогнав в сторону все мысли, я продолжила заниматься приготовлением пирога. Когда придет Ба, он будет моим маленьким извинением за длинный язык.
4 глава
Со злостью захлопнув тяжелую дверь, Эрнест повернулся к Василине и сходу спросил:
– Что ты ей уже наговорила?
Женщина поморщилась от грубого тона внука и, не отвечая на его вопрос, прошла к продолговатому дивану, присаживаясь в центре. Она понимала, что если не дать Альфе спустить пар, он еще долго будет нести в себе груз ссоры, которая непременно последует. От нее требовалось лишь сохранять спокойствие. Василина догадывалась, из-за чего разозлился ее внук, поэтому не стала отчитывать его за такое неуважение. Эрнест вправе был злиться на нее.
– Ты скажешь хоть что-нибудь? Или так и будешь молчать?
– Я жду, пока ты придешь в себя.
Медленно выдохнув, мужчина скрестил руки на груди и посмотрел на женщину более сдержанно.
– Зачем ты вбила в голову Ариане, что я ей как брат? Она, черт возьми, считает меня таковым.
Злость вновь вспыхнула в глазах Альфы. Его выводила из себя одна лишь мысль, что девушка, которую он любил до безумия, воспринимала его как брата. Эрнест стал чувствовать себя настоящим извращенцем, думая об Ари совершенно не в том направлении, в каком должен мыслить настоящий брат.
– А что здесь, собственно, плохого? Девочка должна воспринимать тебя только так. Это обоим вам будет во благо.
– Ты даже не подумала о том, что она будет испытывать, когда разум уйдет на второй план, и она полностью отдастся чувствам? Этот процесс невозможно контролировать. Ариана будет считать себя грязной за такие чувства.
– Что за бред? С чего ты это взял? – Скептично произнесла Василина, не желая даже слушать слова внука.
– Сегодня она впервые коснулась меня не как брата, а как мужчины. Ты ничего не сможешь с этим поделать. Рано или поздно Ариана поймет, что я далеко не ее заботливый старший брат.
– И тогда случится непоправимое, – быстро добавила женщина, вставая с дивана и меряя шагами комнату. – Эрнест, ты должен отдалить девочку от себя. Я всегда заботилась о ней, как ты и просил, но больше не стану. Отправь ее…
– Нет, – жестко выпалил мужчина, подходя к окну и вглядываясь в безоблачное небо, стараясь успокоить натянутые плотными канатами нервы.
Василина осторожно прикоснулась к плечу внука, чувствуя его боль, которая теперь будет всюду следовать за ним. Она покинет его только с последним вздохом.
– Не говори ничего.
– Так будет лучше для нее. Ты обрекаешь девочку на мучения. Да, природу не пересилить, но так у нее есть возможность отдалиться от тебя и начать другую жизнь.
– Я не хочу, чтобы она начинала другую жизнь, в которой не будет меня, – зарычал Эрнест, сжимая руки в кулаки.
– Я понимаю, но иного выхода нет.
Развернувшись к Василине, он долго смотрел ей в глаза, обдумывая это предложение. Эрнест понимал, что женщина права в каждом слове, но принять эту истину, да еще и следовать ей было чертовски сложно.
– Ты хочешь отправить ее к Роднеру?
– Да. Он ведь наш союзник. У него девочка будет в безопасности. Когда ей исполнится двадцать один год, мы вернем ее обратно, чтобы подготовить к Священной ночи.
– Я подумаю об этом, – односложно ответил Эрнест.
– Только не затягивай.
Дождавшись, когда женщина выйдет, Альфа быстро повернулся к окну, до треска сжимая подоконник руками. Его сейчас волновала не столько разлука с Арианой, сколько ее боль, которую он непременно причинит девушке своим решением. Эрнест понимал, что фактически предает ее, хоть и в благих намерениях.