Вот только скажи об этом влюблённому человеку… Он тебя не только не послушает, но и сразу же побежит геройствовать, размахивая картонным мечом во все стороны.
Ну, лично я действовал примерно так.
Приход Анны стал для меня тем самым переломным моментом, когда я понял, что не смогу смириться с тем, что внимание моей возлюбленной перетягивает на себя какая-то специфическая изуродованная горничная.
Нет, я, конечно, и сам далеко не праведник и вполне терпимо отношусь практически ко всем видам извращений, но смотреть на то, что делается с Эм во время присутствия бывшей медсестры госпиталя Святого Августина, я спокойно не мог.
Так и хотелось подойти к юной мисс Старк вплотную и сказать: «Если ты действительно хочешь эту женщину и видишь, что она совсем не против быть твоей, так бери её и люби».
Мне ведь там ничего не светило.
Вот только всё равно это было слишком противоестественно и гадко, потому что вся эта история происходила не с каким-нибудь моим другом или дальним родственником, а именно со мной.
Если отступить перед другим мужчиной, молча отойдя в сторону я ещё мог, то здесь даже боялся предположить, что будет твориться в доме, если кому-то станет известно, какие именно чувства эти девушки испытывают друг к другу.
Против Анны я ничего не имел, она мне даже во многом импонировала, но я был готов отдать руку на отсечение, что ничем хорошим эта история не закончится. Причём не только для несостоявшегося Ромео, но и не для слишком разборчивых Джульетт.
***
Аеджидайос стоял напротив ухмыляющегося Ачиллеуса, спешившего отпраздновать очередную победу, исчисляющуюся ещё одной жизнью пойманного им невольника.
Мужчине нравилась самому снимать с этих живых мертвецов их противные, мерзкие шкуры специальным острым орудием, которым в его родной деревне предпочитали освежёвывать свиные туши.
Горячая человеческая кровь хлестала прямо в лицо, ей можно было даже упиться, поэтому Ачиллеус уже находился во власти пьянящего жестокого возбуждения, представляя, как именно он через несколько часов разделается ещё с одним человеческим отребьем.
Но меньше всего свирепый надсмотрщик мог ожидать того, что для всех них приготовил ещё недавно трясшийся от любого постороннего звука слабый и покорный Аеджидайос.
Перекрестив попеременно три раза руки на плечах, он что есть мочи закричал:
— ЕИНЕВБАЗ!
И со всей скорости ринулся к краю обрыва, радуясь своей прощальной выходке почти как шестилетний ребёнок, которому открылась завеса великой тайны. Ачиллеус был готов поклясться, что за последние несколько секунд до падения, сумел прочесть по неестественно побелевшим губам юноши:
«Я выиграл».
========== Глава 13 ==========
Комментарий к Глава 13
Часть третья
«Реальность»
Эти чёртовые студенты не дают спокойно жить.
Вечно мелькают как надоедливые мухи, которых не берёт ни одна клейкая лента. Семенят вслед за тобой как бездомные скулящие дворняжки, из года в год твердя одно и то же: «Мистер Горвард, пожалуйста, поставьте зачёт автоматом, мы весь семестр на него работали…»
А причём здесь я? Если действительно заслуживаете, то и сессию с лёгкостью на «отлично» сдадите, мои юные Рентгены и Пироговы.
Не перевариваю попрошаек ни в каком виде, поэтому и снижаю оценку на экзамене, за что меня проклинают в Национальной медицинской академии практически все, начиная от студентов и аспирантов и заканчивая моими же коллегами с учёными степенями. Хотя не очень понимаю, какое последним дело до чужих методов преподавательской работы.
Понедельники в этом учебном семестре загромождены непонятно чем, поэтому из-за неравномерности расписания приходится устраивать этим оболтусам дополнительные консультации, чтобы избавиться от двух совершенно ненужных мне «окон».
Конечно, можно было бы обосноваться в студенческом кафетерии вместе с молочным коктейлем или, к примеру, заняться проверкой контрольных работ по анатомии, но мне всё же не хотелось отказывать себе в столь невинном преподавательском удовольствии: погонять стайку молодняка перед зачётной неделей.
Студенты — вообще народ пугливый и очень мнительный, поэтому держать их до второго-третьего курса под стеклянным колпаком не составляет особого труда, а далее большинство из них сами работают на высокие показатели, чтобы после окончания академии не оказаться в какой-нибудь богадельне.
Такой как «Национальный военный госпиталь имени Святого Августина», к примеру.
Очень благодатное место для всех ссыльных неудачников, которые так и не смогли ничего добиться в жизни. Я бы ещё долго мог развивать эту тему, если бы так сильно не ценил собственное личное время, которого и так ни на что никогда не хватало.
Возвращаясь из душной аудитории, где я только что закончил диктовать экзаменационные вопросы, давая к некоторым из них очень ценные комментарии, меньше всего я думал о том, что буквально через пару минут вылечу пулей с кафедры общей медицинской практики, отменив все оставшиеся занятия.
***
Душное пространство кабинета буквально разрывал назойливый нервозный шум, раздающийся из чёрного лакированного телефона. Звонила мать, которая почти никогда не беспокоила меня в рабочее время, справедливо полагая, что мне и так есть чем заняться, кроме пустых разговоров.
— Том! Том! — кричала она в трубку. — У нас тут такое случилось!
— Мам, я тебя не понимаю. Объясни чётко, что произошло.
— Помнишь Терри?
— Это тот, что садовник?
— Да! Да! Бедного мальчика сбил торговый фургон! Пожалуйста, приезжай немедленно. Ты ведь врач!!!
Не дослушав её до конца, я оборвал вызов и потянулся за ключами от машины, чтобы зря не терять время. Задавать лишние вопросы я никогда не любил, предпочитая всё решать на месте. Но это не мешало мне анализировать ситуацию мысленно, пока я добирался до места происшествия.
Любая «скорая» примчалась бы к особняку Старков в рекордно короткий срок, так как столь известная фамилия не терпела к себе пренебрежительного отношения и, я уверен, всегда оказывала хорошую службу своему владельцу.
Также со слов матери мне было известно, что теперь в доме имелся человек с медицинским образованием, но я тогда практически ничего не понял из её объяснений, пытаясь хоть как-то отойти от пьяного угара, сопровождающегося раскалыванием головы на две части.
Помнится, мать даже просила навести справки о новой служащей (если не ошибаюсь, то речь шла о девушке), но я благополучно забыл это сделать, удачно сославшись на неожиданно приехавшую проверку, которая не давала покоя всей академии на протяжении шести недель.
В общем, я склонялся к тому, что моя любимая матушка в очередной раз решила выслужиться перед Бенджамином Старком, так удачно вспомнив о том, что в сфере здравоохранения у неё работает разведённый красавец-сын с красным дипломом.
К слову, мне бы это тоже не помешало, так как контрольный пакет акций «Селебрети» особо карман не тянул, позволяя при этом добиться намного большего, чем я имел на тот момент. Именно поэтому я гнал автомобиль, совсем не глядя на спидометр, так как хотел оказаться не только первым, но и единственным, у кого появится право на лечение мальчишки Страузера.
***
К дому Бенджамина Старка я подъехал буквально через пятнадцать минут. Сколько раз я здесь раньше ни бывал (а в свои детские годы я бегал по этой огороженной территории довольно часто), особняк всё также поражал меня своей красотой и величием.
Высокое трёхэтажное здание из красного кирпича как будто говорило само за себя: «Смотри, какое я большое и вместительное, отделанное самыми лучшими строительными материалами, которые только можно себе представить, а чего в этой жизни добился ты, приятель?»
Как и всегда, дверь открыл старина Грэндал. Он уже был проинформирован о моём прибытии, поэтому только приветственно пожал мне руку и попросил поторопиться в гостиную, находившуюся на первом этаже. Судя по всему, пострадавший вместе с моей матерью находился именно там.