Мне казалось, что я всё-таки смогла бы оказать парню первую помощь без столь нежелательной в таком случае задержки, что произошла в связи с ожиданием приезда врача. Но всё же, кто я такая, чтобы открыто осуждать приказы начальства?
Если дело, конечно же, не касалось бы напрямую Эмилии.
Я не знаю, что именно каждый раз срабатывало во мне, когда я помимо своей воли совершала те или иные поступки, но точно могу сказать, что не стала бы ничего менять, если бы такая возможность мне когда-нибудь представилась.
Долгое время девушка была полностью погружена в себя и свою печаль, крайне редко отвечая на мои вопросы односложно. Чего я только ни делала, пытаясь вывести Эмилию из её депрессивного состояния, но практически ни одна попытка не увенчалась успехом, кроме небольшого разговора на тему реализации творческой личности в современном обществе.
К этой беседе нас подтолкнула оставленная мною в библиотеке книга. Я прекрасно видела, что девушка не только прочла её, но и успела пропустить через себя, искренне пугаясь столь экстремальной, даже с моей точки зрения, концовки.
— Знаешь, чего я боюсь больше всего? — спросила она тогда, напряжённо вглядываясь в потрёпанную обложку.
Ничего не ответив, я внимательно продолжала смотреть на неё, ожидая, когда Эми продолжит говорить.
— Что закончу точно так же, как главный герой.**
Её кривая усмешка становилась всё шире. Мелкие морщинки, собравшиеся вокруг прищуренных глаз, красноречиво говорили о том, как мучительно больно их обладательнице выражать свои чувства и мысли.
— Или того хуже…
Несмотря на то, что девушка так и не договорила свою мысль, я прекрасно поняла, что именно моя хозяйка имела в виду, пристально вглядываясь в фотографию автора*** на фронтисписе.****
Эмилии нужно было найти способ не только высказаться по поводу всего наболевшего у неё внутри, но и попытаться выразить себя как свободолюбивого талантливого художника, отрешённого от мирской суеты и несовершенства этого мира.
— Мне тут подумалось, а что если мы устроим выставку ваших картин?
— Ты совсем с ума сошла?!
С присущей ей импульсивностью Эмилия смотрела на меня как на помешанную, не веря тому, что это именно я рискнула предложить подобную затею.
— Почему же? — моё лёгкое удивление не было наигранным. — Я и, правда, считаю, что ваши картины стоят того, чтобы их не только увидели, но и смогли оценить по достоинству.
— И как же ты это себе представляешь?
— Обычно. Не забывайте, что я всё-таки куратор вашего психического состояния и, думаю, вполне смогу убедить мистера Старка в необходимости проведения подобного мероприятия прямо в стенах особняка.
Взгляд девушки в тот момент действительно показался мне каким-то безудержно отчаянным, даже несмотря на то, что в её голосе всё-таки прозвучал слабый отголосок внезапно обретённой надежды:
— Ты, правда, попытаешься это сделать?
Единственное, что мне оставалось после этого ответить:
— Я не попытаюсь. Я сделаю.
Комментарий к Глава 15
* В переводе с древнегреческого имя Дамианос означает «приручающий», «подчиняющий» и «убивающий».
**Герой «Исповеди «неполноценного» человека», молодой художник, в конечном итоге оказывается в сумасшедшем доме после того, как начинает употреблять наркотики.
***Дадзай Осаму 13-го июня 1948-го г. вместе с Ямадзаки Томиэ бросился в один из токийских водосборников — Тамагава. Похороны состоялись 19 июня того же года.
****Фронтиспиc — рисунок, размещаемый на одном развороте с титулом на чётной полосе.
========== Глава 16 ==========
Не знаю, каких именно чертей вызвала Анна, но ей действительно удалось уговорить отца провести в нашем доме настоящую салонную выставку со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Буквально до последнего момента я действительно не верила, что из этой затеи получится что-то путное. Хотя… до сих пор не могу понять, откуда во мне взялось столько здравомыслия за последнее время?
Наблюдая за Анной, я всё-таки пришла к определённому выводу: она непоколебимо уверена в том, что делает. Именно поэтому люди, слушающие её, также гипотетически начинают допускать, что те или иные вещи могут случиться.
Тогда дело остаётся за малым: привести соответствующие доводы, плюс парочку псевдонаучных фактов для убедительности, и всё — победа у тебя в кармане.
Как бы там ни было, мой отец всё-таки клюнул на эту удочку, позволяя Анне руководить всеми приготовлениями к предстоящей выставке, приказав своему секретарю вписать ещё одну статью расходов, средства по которой должна была распределить миссис Горвард.
Та, конечно же, была далеко не в восторге от поступившего приказа свыше, справедливо полагая, что после похорон Терри весьма кощунственно развлекать себя подобным образом, но всё-таки сдалась из-за боязни открыто перечить моему отцу.
Конечно, я очень хорошо помнила недавние события и скорбила вместе со всеми, но всё же не могла не поддаться всепоглощающей силе искусства, помогающей ощутить себя не только полноценной, но и свободной от всяческих условий и обязательств.
Анна также была полна энтузиазма, составляя списки приглашённых, координируя работу обслуживающего персонала и занимаясь другими организационными делами. При взгляде на неё мне неоднократно приходила в голову весьма парадоксальная мысль, что из моей горничной вышел бы неплохой руководитель, так как девушка явно недооценивала себя, постоянно повторяя, что предел её возможностей — это подчинение приказам других людей.
Думаю, ей бы очень пошли строгие деловые костюмы, дерзкая короткая стрижка, чуть продолговатые прямоугольные очки и другие атрибуты современной деловой женщины, а я вполне могла бы подавать Анне свежезаваренный кофе в её рабочий кабинет.
Но, к сожалению, ничего подобного нам с ней никогда не светило.
***
Рэйка, как и всегда, стояла на коленях возле господского ложа, глядя на свою спящую госпожу озадаченным тревожным взглядом. Уже на протяжении двух лунных суток невольница прокручивала в голове разговор с неким Дамианосом, служившем здесь в качестве писаря, если она правильно разобрала его слова.
Он подошел к ней сам, приветствуя её на родном диалекте девушки, чем сразу же подкупил Рэйку, истосковавшуюся по родной речи. Дамианос оказался крупным молодым мужчиной с искрящейся озорной улыбкой и чуть сужеными карими глазами.
— Рад тебя видеть, дочь Севера! — говорил он громогласно, но в то же время по-свойски мягко.
В ответ рабыне оставалось лишь поклониться, смутившись столь лестного обращения к ней.
— Господин что-нибудь желает?
Засмеявшись в ответ, мужчина лишь отрицательно покачал головой:
— Какой я господин-то? Так, обычная сошка. Имя моё Дамианос. Я секретарь этого дома.
— Секре… как?
— Ну, занимаюсь переписыванием всяких бумаг.
— Писарь, значит?
Он кивнул.
— А я, — девушка сделала паузу, силясь произнести своё имя как можно чётче, — Рэйка.
— Это твоё настоящее имя?
Невольница недоумённо посмотрела на Дамианоса.
— А что, бывает как-то по-другому?
— Тебе ещё очень повезло, Рэйка. Многие лишаются своих имён, как только переступают порог обители нашей госпожи. В питомнике никаких людей по определению быть не может: только свинки, кошечки, собачки, лошадки…
— Это как?
— Хочешь, я тебе покажу?
У заложницы не оставалось иного выбора, как согласиться, так как ей было дико интересно, что имел в виду её новый знакомый, но в то же время и крайне страшно увидеть всё своими глазами.
По воле хозяйки у Рэйки имелась полная свобода передвижения по всей территории владений дамы в маске, но девушка практически не пользовалась данной ей привилегией, находясь либо в покоях Безымянной Госпожи, либо в прекрасном саду, так радовавшем взгляд девушки своей свежестью и зеленью.