Доверительно взяв мужчину за руку, она быстро последовала за ним, боясь, что он всё же передумает и куда-нибудь уйдёт, сказав, что всё это шутка, обычный розыгрыш. О том, что незнакомец может завести её в какое-либо опасное место, Рэйка старалась не думать, что со стороны девушки было крайне неосмотрительно.
Тем временем Дамианос решительно двигался к большим деревянным сараям, стоявшим в отдалении от господского дома. В его увесистой связке ключей имелись и такие, что открывали эти громадные железные замки. Широко распахнув скрипящие несмазанные двери, мужчина пропустил невольницу вперед и только затем зашёл сам.
— Подожди-подожди! — крикнул он. — Я зажгу сейчас факелы, чтобы тебе было лучше видно!
Рэйка послушно стояла на месте и заворожёно наблюдала за тем, как в руках у мужчины вспыхнул источник света, засветившись ярко-алым пламенем.
— Вот, держи!
Невольница сжала в руке факел и послушно последовала за своим провожатым вглубь просторного помещения, разделённого на несколько стойл.
В каждом из них находилось ровно по одному человеку, прикованному толстой цепью к своему ограждению. В качестве нужника здесь выступала большая выгребная яма, находящаяся поодаль от «питомца». Рядом с ней же валялась и железная миска, в которую в определённые часы накладывалась еда и наливалось питьё.
Именно в этом амбаре Безымянная Госпожа разводила элитных скакунов из самых выносливых и развитых физически молодых людей. При виде господского секретаря каждый из них буквально вжимался в угол своего стойла и униженно блеял, лишившись раз и навсегда права говорить по-человечески. У самых буйных и непокорных языки попросту отрезались.
Дара речи лишилась и сама Рейка, всё время норовившая уткнуться носом в плечо Дамианоса. Спрятаться казалось намного легче, чем смотреть на бритоголовых мужчин, у которых оставляли лишь по жалкой полоске волос на голове, имитирующих конскую гриву.
Сёдла в импровизированных конюшнях также имелись, как и широкие кожаные удила. За «лошадьми» ухаживали специальные конюхи, появлявшиеся в опредёленные часы. Они же и натаскивали скакунов, чтобы они могли не только возить всадников, но и участвовать в разных соревнованиях, могущих развлечь достопочтенную публику.
Теперь девушка хорошо понимала, насколько ей самой повезло стать фавориткой госпожи, которая обращалась к ней, почти как с равной, но принять то, что происходило за стенами господского дома, невольница всё же не могла.
— Как же так?! — воскликнула она. — Они же люди…
— Они были людьми.
Дамианос выглядел удручённым, показывая всем своим видом, как ему жаль этих забитых мужчин, которые никогда не станут не только свободными, но и психически здоровыми, потому что такой образ жизни, проходивший непрерывно на четвереньках, выбивал из них всё человеческое.
— Знаешь, а им всё-таки можно помочь…
Эта фраза прозвучала для Рэйки как гром среди ясного неба. Зацепившись за столь тонкую соломинку, она тут же встрепенулась, задавая с непоколебимой решительностью следующий вопрос:
— Как?!
Дамианос в очередной раз обезоруживающе улыбнулся, говоря очень живо и искренне:
— На самом деле я не только секретарь, но и предводитель подпольного движения. В этом доме слишком много угнетённых, страдающих не по своей воле.
Рэйка лишь кивнула, жадно ловя каждое сказанное им слово.
— Нас уже достаточно, чтобы организовать сопротивление нашим завоевателям, но пока нам не хватает главного связующего звена…
— Какого?
— Человека, максимально приближенного к нашей госпоже.
— Я тебя не понимаю…
Невольница недоумённо глядела на мужчину, пытаясь сложить все фрагменты головоломки воедино.
— У моего знакомого аптекаря имеется в глубинах его целительской лавки сильно-действующий заморский яд, бесследно растворяющийся в питье.
—Так ты хочешь предложить мне…
— Да, именно. Я хочу предложить тебе присоединиться к нам.
Наконец сообразив, что Дамианос имел в виду, Рэйка возмущённо воскликнула:
— Но яд же убьет её!
— Конечно убьет, — секретарь в упор посмотрел на девушку, рефлекторно содрогнувшуюся от пристального взгляда своего нового знакомого.
— Я так не могу… — еле слышно прошептала она.
— Зато почти пять сотен человек могут прожить остаток своей жизни также по-скотски, если мы сейчас ничего не сделаем. Подумай в первую очередь о них.
С этими словами мужчина затушил оба факела и направился к выходу. Рэйке ничего не оставалось, как посеменить вслед за ним, украдкой оглядываясь назад, чтобы лучше запомнить не только жалобные взгляды рабов, но и то, что они больше не люди.
========== Глава 17 ==========
Всё-таки мой план сработал.
Две недели, что я отвела на подготовку к предстоящей выставке, Эмилия буквально проносилась на крыльях, наслаждаясь каждым прожитым днём в полной мере своих сил и возможностей.
В назначенный день в особняке Старков с самого утра царила предпраздничная суматоха, связанная с последними приготовлениями к столь значительному событию, впервые проводящемуся в доме.
Самым странным для меня оказался тот факт, что мистер Старк неоднократно осведомлялся о ходе проделанной работы, щедро предлагая свою помощь в случае непредвиденных обстоятельств.
Всё протекало спокойно, без каких-либо внутренних эксцессов, поэтому необходимости в дополнительных затратах у нас не наблюдалось, чему я несказанно радовалась.
В так называемый «час Х», первый этаж дома был полностью готов принимать посетителей, демонстрируя всю свою красоту и одухотворённость посредством картин, прикреплённых к стенам холла.
В этот вечер Эмилия всё-таки вынудила меня отказаться от униформы в пользу более подходящего наряда для такого случая, мотивируя это тем, что её творческий агент должен выглядеть подобающим образом.
Впрочем, я особенно и не сопротивлялась, остановив свой выбор на строгом чёрном сарафане. Вопреки собственным правилам, я не удержалась и расплела волосы, позволив им свободно спадать на плечи.
Ошарашенный взгляд Эмилии красноречиво говорил, что у меня всё-таки получилось произвести на неё впечатление, и мне, как любой женщине, желавшей быть привлекательной для своего любимого человека, это нравилось.
Сама мисс Старк, как и всегда, была крайне утончённа и обворожительна. Ей очень шло простое белое платье, которое выгодно подчёркивало естественность девушки. Светлые волнистые волосы в этот раз не рассыпались по её плечам, а были наоборот «упакованы» в аккуратную шишку на затылке.
Так что вместе мы составляли довольно контрастирующую парочку: вечно угрюмая дылда в лице меня и необычайно тонкая сказочная принцесса, волей судьбы оказавшаяся ещё и прекрасной художницей.
Посетителей здесь собралось немало. Как и на любом фуршете или какой-нибудь значительной церемонии все мужчины явились в строгих костюмах, а женщины — в длинных вечерних платьях.
Официанты в тёмно-синих фраках медленно сновали между гостями, подавая лёгкие закуски и прохладительные напитки. Пока у меня имелось время, я осторожно наблюдала за реакцией зрителей на увиденное в холле.
Некоторые особо чувствительные дамы прикрывали рот ладошкой, глядя на её рисунки, где всегда из одного образа рождался другой, несущий в себе зачатки семян несгибаемой ни под какими внешними факторами творческой мысли.
Кроме любителей, на выставке присутствовало и несколько уважаемых критиков из мира изобразительного искусства, которых путём длительных уговоров мне всё-таки удалось заманить сюда.
Для подобных людей фамилия Эмилии не являлась решающим фактором при оценке её картин, и в сложившейся ситуации это только способствовало независимому объективному мнению, так как я была уверена, что девушка щедро одарена природой.
Сама же виновница торжества находилась в центре всеобщего внимания, ведя светские беседы с новоприбывшими, справляясь об их делах, здоровье, мужьях, семьях. Я прекрасно понимала, что это неотъемлемая часть любого светского мероприятия, поэтому благоразумно туда не лезла, находясь от своей хозяйки на расстоянии.