Эмилия действительно великолепно держалась на публике, вежливо улыбаясь всем присутствующим, но в определённый момент мне стало казаться, что молодой человек, с которым она разговаривала, стал слишком сильно раздражать её.
Решение проблемы возникло в моей голове совершенно спонтанно. Я просто подошла к девушке и, аккуратно обняв её, задала вполне невинный вопрос:
— У нас здесь какие-то проблемы?
Эмилия, решительно собравшаяся выбиваться из чужих рук, сразу же успокоилась, как только услышала мой голос, автоматически позволяя пристроить ладони на своей талии.
Я понимала, что поступаю крайне неосмотрительно, но уже не могла себя остановить.
— У нас с тобой никаких проблем нет, а вот у молодого человека их, судя по всему, предостаточно.
Эмилия говорила очень мягко, я бы даже сказала «бархатно», и это добавляло ещё большего адреналина.
— Вы… вы…
— Далее должна последовать фраза: «Да что ты себе, сука чёртова, вообще позволяешь?!»
Меня откровенно забавляла реакция молодого человека на мои слова. По неприятным рассказам и описаниям Эмилии я уже знала, что этот молодой джентльмен — сын нефтяного магната и одна из самых выгодных партий для моей любимой женщины.
Себастьян, так звали парня, неоднократно набивался в зятья Бенджамину Старку, открыто мотивируя свой выбор тем, что девицу с такой репутацией ни один уважающий себя мужчина замуж не возьмёт, в то время как он будет не только заботиться о ней, но даже любить.
Последнее звучало для меня особенно мерзко.
Поэтому ни под каким предлогом оставить девушку с ним наедине я не могла, но это не помешало мне сильно удивиться, когда я услышала за своей спиной редкие сдержанные аплодисменты:
— Браво, мисс Шмидт! Вы как никто другой оправдали мои ожидания.
Эта реплика принадлежала красивому, статному мужчине лет тридцати пяти, взгляд к которому в первую очередь притягивала его чуть снисходительная, всепонимающая улыбка.
В ней скользила незримая, но в то же время очень осязаемая на подсознательном уровне опасность. Он знал наверняка, что и как именно нас связывает с Эмилией.
В нашем случае неудачливый кавалер выступал в роли подсадной утки, которую поставили не в очень завидное положение. Охранники, деловито сновавшие по первому этажу, уже выводили людей, говоря, что время работы выставки подошло к концу, а за все причиненные неудобства, если таковые имели место быть, им непременно заплатят.
Себастьяна, так ничего толком и не понявшего, вытолкали вместе со всеми, игнорируя его разъярённое: «Да как вы смеете?!»
Парня, конечно, тоже можно было понять. Придя сюда, он, вероятнее всего, намеревался с помощью лести и неразборчивой похвалы заполучить расположение интересовавшей его девушки, а вернее, расположение так манившего многих богатого приданого, что водилось за столь строптивой невестой.
Поэтому, полагаю, ему не совсем приятно было не только получить очередной отказ, но и в то же время оказаться высмеянным человеком сомнительной наружности, имевшим на предмет его вожделения собственные гомосексуальные планы.
Причём я точно помню, что не высылала ему приглашение.
Следовательно, это сделал кто-то другой.
И у меня даже имелись некоторые догадки по этому поводу.
Когда помещение было полностью расчищено от людей, то вместе с улыбавшимся незнакомцем возник и сам мистер Старк.
Мысленно оценивая в голове сложившуюся ситуацию, я чётко осознавала, что дела наши крайне плохи, так как владелец дома держал в руках пистолет, а Эмилию оттаскивал от меня охранник.
========== Глава 18 ==========
Весь день Дамианос не мог усидеть на месте. Сколько бы он ни пытался сосредоточиться и заняться переписыванием очередных бумаг, у него ничего не получалось, так как мысли его витали рядом с господской опочивальней, но никак не в рабочем кабинете Безымянной Госпожи, где он ютился за небольшим дубовым столом.
Обвести Рэйку вокруг пальца мужчине не составило особого труда. Всё-таки Дамианос всегда отличался не только наблюдательностью, но и знанием человеческих слабостей и страстей, что обычно пагубно сказывалось на его жертвах.
Новая фаворитка дамы в маске отличалась в первую очередь своей жертвенностью. Такой было не страшно и самой стать запеченным на костре молодым ягнёнком во благо общего дела, особенно если это освобождало таких же подневольных людей, как она сама.
Девушка думала недолго. Всего двое лунных суток. Его западню Рэйка захлопнула сама, в тот момент, как решила прийти к Дамианосу за ядом. Тот только обрадовался тому, что никаких дополнительных усилий ему прикладывать не пришлось.
И из этого следовало лишь одно: секретарь рассчитал всё правильно, поведя рабыню именно на «конюшню».
В последнюю встречу сообщники условились, что в день Омовения ровно в полдень, когда прогремит общий гонг, девушка подаст своей госпоже чашу с вином, в котором заранее растворит белый порошок с сильнодействующим ядом.
Дамианос специально дал невольнице целую пачку, чтобы половина осталось у неё на руках, и она не успела её никуда деть, когда он ворвётся в покои их хозяйки с вооружённой охраной, которая по придуманной им же легенде представляла собой дополнительный отряд подкрепления.
Оставалось лишь дождаться звона гонга.
И тогда эту дерзкую девчонку абсолютно ничего не спасёт не только от позорного столба на площади, но и от смертельного забивания камнями её бледного юного тела на очередном деревянном кресте.
***
Никогда не думал, что какой-то девятнадцатилетний молокосос может знать намного больше, чем человек, на которого он работает. Всё-таки я не ошибся, когда решил забрать с собой блокнот Терри Страузера.
Оказывается, в особняке Старков кипели такие страсти, что не снились в самых кошмарных снах даже сценаристам мыльных опер. Любовный треугольник «госпожа — садовник — горничная» всё же выбивался из классики жанра.
Мальчишка в некотором роде оказался даже благородным, так как ни под каким предлогом не хотел доставлять своему объекту воздыхания лишних проблем. Именно поэтому документ, лежавший на столе в комнате у парня, представлял собой служебный рапорт, а не обычный вульгарный донос.
В нём говорилось о том, что мисс Шмидт не справилась с поставленной задачей, больше потакая прихотям своей пациентки, чем пытаясь выполнить все пункты надлежащего служебного договора, в силу которого она должна была оставаться абсолютно бесстрастной.
В качестве рекомендации молодой человек советовал отказаться от услуг Анны Шмидт и нанять для Эмилии высоквалифицированного специалиста, лучше всего психотерапевта с богатым опытом практики именно по вопросу душевных расстройств.
Даже устраняя соперницу, он брал во внимание, что лучше всего перестраховаться ещё одним врачом, чем раздуть скандал из-за любовной связи мисс Старк с её служанкой. Я же всё-таки пошел именно по этому пути, так как конкурентка в борьбе за столь желанное место под солнцем меня явно не устраивала, но и от романтизирования подобных событий я был также далёк.
Именно поэтому попросил мать устроить мне встречу с мистером Старком, взяв с собой тот самый злополучный кожаный блокнот, который не только сослужил мне неимоверную службу, но в итоге стал моим непосильным проклятьем.
***
После прочтения записей Страузера мужчина был готов идти потрошить Анну Шмидт немедленно, абсолютно не пытаясь вникнуть в причины, следствия и детали. Ведь в его голове уже была нарисована собственная картина происходящего.
Посредством долгих уговоров я всё же смог оттянуть расправу над столь странной и непокорной горничной, которая не только пошла против всех существовавших правил этого дома, но и, по мнению мистера Старка, успела совратить его дочь.