Когда шаттл взлетел и набрал скорость, я едва не застонал в голос. Хорошо, что Светлана на тот момент с восторгом смотрела в окно иллюминатора и совсем не обращала на меня внимания. Маленькая, любознательная, искренняя. Живая. Вот именно. Живая, не смотря на тяготы жизни, открытая всему и каждому, но только не мне. И она права, отказывая мне в своем внимании. Что-то изменилось во мне, едва я вновь увидел Светлану, словно пелена спала перед глазами, и я наконец-то прозрел. Не простит, не примет.
Спеша разобраться с нашим делом, я совсем забыл о своей любовнице, что дожидалась моего возвращения на крейсер. Сейчас, сравнивая юранку, которую долгое время считал любимой, и эту малышку, я отчетливо видел огромную пропасть между ними. Пелена влюбленности спала. Впервые за долгое время ко мне пришло понимание, что та, которая ждет меня, совсем не божество, одарившее меня своим вниманием, а обычная самка. Хитрая, расчетливая, готовая на все, лишь бы потратил на нее как можно больше талл, лишь бы выполнил ее капризы.
Впервые в моей груди поселился леденящий душу страх. Не за себя, а за жену. Если любовница узнает о ней, то непременно захочет убрать ее со своего пути. Необходимо будет сделать так, чтобы они ни в коем случае не пересекались.
Стыковка шаттла с крейсером прошла в штатном режиме. Я невольно залюбовался девочкой, которая в нетерпении переминалась у трапа, ожидая разрешения на разгерметизацию и открытие шлюпа.
Нас встречали. Мой помощник и начбез стояли чуть в стороне и недоуменно наблюдали, как первая их шаттла вышла невысокая молоденькая девушка, а следом за ней я. Молча кивнув подчиненным, направился туда, где любовница точно не увидит Светлану и вряд ли захочет спуститься на нижние палубы для близкого знакомства с ней. Хорошо еще успел принять меры и замять скандал, так что пока никто не знает, что эта малышка является моей женой.
Идти долго до нового ее места жительства долго не пришлось. Я отворил шлюз технического отсека, пропуская девушку в перед.
— Правила прежние, надеюсь на твою благоразумность.
Я отступил, давая возможность Светлане пройти вперед. Едва она переступила порог, закрыл отсек и направился к себе. Специально не стал провожать до выделенной ей каюты, и так привлек слишком много к ней внимания, провожая. Жестоко? Да. Но этого требовали серьезные обстоятельства. Даже поселив жену в своей каюте и выделив охрану, я не был бы уверен в ее безопасности. Пусть лучше уж будет не в столь комфортных условиях, но зато живая.
Я успокаивал себя тем, что это временная мера, необходимость, чтобы хоть как-то защитить жену. Впервые я пожалел, что она совершенно одна в этом мире, будь у нее еще один муж, такого бы делать не пришлось.
«С-с-сам виноват-с-с!» — укоризненно прошипел внутри меня мой змей и я с ним был солидарен.
Виноват. Исправлюсь. Вот только высажу юранку на ближайшей станции с выходным пособием и начну ухаживать за женой. А до этого времени придется потерпеть, чтобы не дать бывшей любовнице повода поквитаться с девушкой. Да и жене вряд ли будет приятно видеть ту, которая долгое время согревала мою постель.
На корабле все было по-прежнему. Подчиненные работали единым слаженным механизмом, так что моего постоянного присутствия на капитанском мостике не требовалось. Устало опустившись в кресло в своем кабинете, я задумался над дальнейшей судьбой. Жить так, как жил до этого дня мне уже не хотелось.
Вот почему я не прислушался к своему змею? Ведь он не раз требовал вернуться в академию и забрать с собой Светлану. Я игнорировал его, помня какое первое впечатление она произвела на мою человеческую сущность, а зря.
Упиваясь свободой, я едва не лишил себя семейного счастья. Теперь осталось лишь корить себя за беспечность, надеясь, что нежное сердечко его жены не зачерствело за эти годы. И пусть в начале семейной жизни поступил с ней не самым лучшим образом, но все же факт того, что Светлана не испытывала брезгливости, едва увидев меня, давало надежду на совместное будущее. Мне, конечно, придется хорошо постараться, чтобы забылись неприятные воспоминания, но все же страх потери успел поселиться в моей душе. Виноват. Во все виноват лишь он. Поймет ли… простит ли…?
Я, конечно, могу надавить, приказать и Светлана тут же окажется в моей постели. Только стоит ли начинать и так порядком изгаженную мной семейную жизнь, зарождая в ней только чувства ненависти. Не думаю. И так с лихвой напортачил, на всю оставшуюся жизнь хватит.
Месяц в пути прошел в томительном ожидании. Юранка не понимала причину вдруг возникшего, между нами, недопонимания и холодности с моей стороны. Бесилась, истерила. Дошло даже до того, что явилась ко мне в каюту почти голая, уповая на свою неотразимость и мою любвеобильность.
Я никому не позволял входить на свою территорию. Это был мой дом, мое гнездо. Единственное место, где и я, и змей чувствовали себя в безопасности. Даже мой помощник никогда не осмеливался переступать порог моей обители! А тут глупая и слишком амбициозная самка!
Только все пошло не по ее плану. Мой зверь, едва увидев оголенную девицу, зашипел от негодования. Я даже не успел сообразить, что к чему, обернулся в истинную форму, круша мебель и опрокидывая свой ужин.
На глазах у бывшей любовницы застыл неприкрытый ужас. Ну да, о том, что я могу оборачиваться в полную форму знал только Хасиб, но он не тот змей, который начал бы трепаться об этом, скорее наоборот, всячески будет отрицать сей факт.
От моей расправы глупую самку спас взволнованный голос за дверью:
— Генерал Миссун, атака с юго-восточной стороны, — громко и очень коротко доложил первый помощник капитана.
Подхватив хвостом дрожащую на полу самку, вышвырнул ее из своей каюты. Не теряя драгоценных минут на оборот в двуногую форму, поспешил к капитанскому мостику. Этот сектор космоса должен был быть относительно безопасен, если только нам не повезло нарваться на мобильную колонию тисов.
— Компьютер, поставить максимальный щит! Подготовить контрудар!
— Усиленные? — безэмоционально спросил компьютер крейсера.
— Обычные. Отсчет до первой атаки тисов!
— Шесть минут пятнадцать секунд.
Плохо, очень плохо. Тисов слишком много, чтобы принимать открытый бой.
— Отправить сигнал бедствия с нашими координатами.
— Сделано, — отчитался компьютер.
Надеюсь, в этом секторе мы не одни, иначе всем придется очень туго. Включил громкую связь, чтобы каждый присутствующий на крейсере лично услышал мой приказ.
— Всему экипажу подготовиться к эвакуации. Надеть костюмы с жизнеобеспечением. Первыми покинуть сектора двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь. Пилотам истребителей ждать моей команды.
— Пять минут до поражения, — вклинился с отчетом головной компьютер. — Вся защита включена.
Заняв свое место на капитанском мостике, я по галовизорам отслеживал за слаженной работой подчиненных. Не прошло и минуты, как начались сыпаться отчеты от помощников капитана.
— Сектора двадцать пять, двадцать шесть эвакуированы полностью. Сектор двадцать семь на девяносто процентов.
— Пилоты истребителей, приготовились! Остальным продолжить эвакуацию в порядке очереди.
— Минута до поражения.
Компьютер беспристрастен и не испытывает эмоций, зато окружающие приготовились к самому худшему. Первую атаку поглотили шиты, а следом за ней в бой ринулись малые суда. Я внимательно следил за ходом сражения и вовремя корректировал дислокацию боевых кораблей, но каждый из моих подчиненных понимал, что это временная мера. Тисы нас задавят количеством.
Бой длился уже больше двух часов. Мы были в плотном кольце тисов почти без шанса на спасение. Если первая десятка спасательных ботов прошмыгнула мимо них относительно легко и без существенных потерь, то остальные боты были в затруднительном положении. Им банально не хватало времени нырнуть в подпространство прежде, чем тисы захватят в плен своими пневматическими щупальцами.