— Компьютер! Сколько живых существ осталось на крейсере?
— Осталось триста шестьдесят пять членов экипажа.
— Соедини меня со всеми пилотами истребителей, — попросил одного из стоящих рядом помощников капитана.
— Связь установлена, — тут же отчитался он и снова уткнулся в монитор.
— Внимание пилотам истребителей! Маневрировать, уводить за собой тисов! Дать возможность спасательным ботам уйти в подпространство. Всем членам экипажа немедленно покинуть крейсер!
— А вы, генерал? — обеспокоенно посмотрел на своего командира первый помощник.
— Некогда, — отмахнулся от него. — К тому же кто-то должен проследить за эвакуацией и дать тисам возможность попасть внутрь крейсера. И поторопитесь, мой приказ вас тоже касается, — поторопил своего подчиненного.
«К тому же у меня есть еще одно дело», — мысленно произнес в пустоту.
Оставшись один на мостике, я принялся осматривать технический отсек. Бегло осмотрев пустые помещения, я вернулся к камерам кают. Девушка находилась в одной из них вместе со старшим техником. Они о чем-то живо обсуждали и даже спорили.
— Компьютер! Установить время самоликвидации на десять минут. Начать отсчет!
— Принято, — бездушным голосом оповестил головной компьютер. — До самоликвидации осталось девять минут, тридцать пять секунд.
«Это времени должно хватить чтобы успеть эвакуировать Светлану», — пробормотал сквозь стиснутые зубы и поспешил к девушке. Кислорода катастрофически не хватало, и я до последнего надеялся, что мое промедление не стало для нее летальным.
Вихрем ворвался в незапертую каюту, подмечая, как бьется в агонии девичье тело. Подхватив за голову, в спешке принялся облачать жену в костюм с жизнеобеспечением. Успел. С облегчением смотрел как моя самочка расслабилась и принялась размеренно дышать.
Глава 13
Светлана
Что чувствует человек при асфиксии? Я никогда не интересовалась этим вопросом и даже не могла предположить, как это страшно и больно. Лежа на полу и корчась в судорогах, я уже раз триста успела пожалеть о своей недальновидности, о том, что не одела спасательный костюм, как настаивал на этом старший техник, и дать себе тем самым тем самым возможность хоть ненадолго продлить никчемную жизнь.
Кислорода с каждым вдохом становилось все меньше и меньше. Было до боли обидно, что все мои надежды о свободной и независимой жизни рушатся, как рушится крейсер под ударами тисов. Медленно, но неизбежно.
Я уже плохо контролировала свое тело и движения. Легкие горели огнем, а глаза застилала кровавая пелена. Руки то и дело пытались сорвать с груди одежду, будто мешающую сделать полноценный вдох. Только вот эти попытки были тщетными. Лишенное достаточным кислородом тело не желало оставаться сильным, руки ощущались ватными и плохо контролировались.
Попрощавшись с жизнью, попыталась свернуться калачиком, но мне не дали. Кто-то наглый и беспринципный с упорством бульдога принялся надевать на меня костюм с жизнеобеспечением. Вяло сопротивляясь, я не могла понять зачем он мне. Зачем пытаться спастись, если из этого ада уже нет выхода?
Так думала я, но не мой спаситель. Водрузив на мою голову шлем и герметично его зафиксировав, он активировал костюм. Живительный поток воздуха вихрем ворвался в мои легкие, заставляя их вновь усиленно заработать.
Я закашлялась, желая перевернуться на бок, но мне не дали. Глаза еще плохо видели, но ощущения и подвижность тела с каждым вдохом постепенно возвращались ко мне. Я почувствовала, как кто-то очень сильный с легкостью поднял меня и плавно выскользнул из моей каюты.
Мы шли долго. Мерные покачивания убаюкивали мое сознание. Если бы не приглушенные звуки взрывов, раздражающий глаза даже сквозь прикрытые веки свет и тихое шипение под ухом, я бы точно уснула.
Тихая ругань на непонятном, но знакомом мне языке заставила приподняться и оглянуться. И посмотреть на того, в чьих руках я сейчас находилась. Видимо на моем лице отразился весь спектр эмоций — от ужаса до облегчения. Желая как можно скорее разорвать наш телесный контакт, я завозилась в его руках, на что сей Миссун лишь прошипел:
— Не дергайс-с-ся и не меш-ш-шай, иначе не ус-с-спеем.
Успеем? Но куда? Вряд ли осталось хоть одно судно, способное вывезти нас из этого ада, ведь даже те истребители, которым требовался мелкий ремонт, были выведены в бой. А про спасательные боты и говорить нечего, их слишком мало на то количество живых существ, которым был отдан приказ о немедленной эвакуации.
Или у генерала есть свой собственный транспорт, готовый к взлету? Но как же тогда те, кто останется на борту крейсера? Неужели он осмелится бросить их на произвол судьбы? Неужели вот так просто отдаст на корм тисам?
Не успела я задать интересующие меня вопросы, как впереди нас что-то взорвалось. Одна из пластиковой панели утробно задрожала и прогнулась. Мы замерли, понимая, что это конец. Там, за ней, уже бескрайний космос, который безжалостен ко всему живому.
Было до слез обидно, ведь до нашего спасения оставались считанные метры. Нам осталось пройти всего два поворота до ангара, где находились спасательные боты, но не судьба. Видимо Мироздание еще не удовлетворило свои амбиции нашими страданиями и теми испытаниями, которые нам пришлось пережить.
Обратный путь я помню плохо. Сей Миссун больше не заботился о моем комфорте, яростно сметая все препятствия на своем пути. Нас ощутимо тянуло назад и это давление с каждой секундой лишь усиливалось, заставляя меня паниковать.
Генерал притормозил лишь возле огромного шлюза, да и то только для того, чтобы приложить руку к сканеру. Едва створки разъехались, он тут же отдал команду загерметизировать отсек. Вовремя. Еще бы минута и нас бы высосало в открытый космос.
— Прос-с-сти, — с сожалением взглянул он в мои глаза.
Я видела, как тяжело ему дышать. Даже их хваленная способность находиться продолжительное время без кислорода не справляется со сложившейся ситуацией. Его грудь все чаще вздымалась в такт биению его сердца, а кожа успела чувствительно нагреться.
— За что?
Мой голос звучал глухо, приглушаемый герметичным шлемом.
— Я пытался спасти тебя, но ничего не вышло.
Я видела его раскаяние, и он действительно сожалел о своей беспомощности. Обессиленно упала на его грудь. Если минуту назад я еще верила в наше спасение, то после его признания из меня будто вынули стальной стержень. За что? Почему? Неужели на этом все, раз даже прославленный генерал решил сдаться?
Мозг человека устроен очень интересно. Еще ученными было доказано, что в критических ситуациях он по-разному реагирует на то, что мы используем каждый день. При угрозе жизни в коре головного мозга активируется нейронная система со сверхбыстрой реакцией, которая запускает серию поведенческих и гормональных реакций, направленных на выживание. Вот и у меня что-то щелкнуло в голове, выстраивая цепочку логических действий, способных дать нам небольшой шанс на спасение.
Головной компьютер крейсера монотонно отсчитывал время до самоликвидации, заставляя меня действовать. У нас есть всего шесть с половиной минут, чтобы добраться до конечного пункта.
— Отсюда можно попасть в ремонтный отсек? — спросила, освобождаясь из его объятий.
— При условии, что вторая палуба не пострадала, — в недоумении ответил сей Миссун.
— Отлично! Поспешим!
Как говориться, надежда умирает последней! Окрыленная возможностью выбраться из этой консервной банки я едва не выплясывала танец бабуинов из Африки.
— Что ты придумала?
— Идем, времени нет. Объясню все по дороге.