К счастью, генерала Миссуна не пришлось уговаривать и объяснять на месте свой план. Он плавно приподнялся на своем белоснежном хвосте и, подняв меня на руки, поспешил по одному известному ему маршруту.
— Я жду-с-с! — услышала шипение над ухом.
Нам удалось пройти, точнее проползти, большую часть пути. Даже сквозь тусклое освещение и покореженные взрывами стены я могла с легкостью опознать знакомый маршрут, по которому передвигалась больше месяца.
— Меня как слабую самку ограждали от тяжелой и грязной работы. Неделю назад мне поручено было провести капитальный ремонт спасательной капсулы. Ремонт я завершила, только не успела отчитаться старшему. Места там, конечно, немного, но нам должно хватить.
Генерал усмехнулся, но промолчал. Его движения были настолько быстры и резки, что меня уже порядком начинало мутить. Хорошо, что успели дойти раньше, чем меня вывернуло. С надеждой припав к небольшому иллюминатору, мы всматривались в пустующий сейчас ремонтный отсек.
— Чисто. И герметичность не нарушена.
Я и сама это видела, но все же с облегчением услышала подтверждение увиденному. Тисы пока не успели сюда добраться, а значит у нас есть возможность спастись.
Разбросанные по всюду взрывом инструменты хаотично покрывали прорезиненный пол, но не они меня сейчас волновали, а небольшая капсула, накрытая легким нетканым материалом.
Проследив за моим взглядом, генерал направился прямо к ней. Спустив меня с рук, он одним взмахом сорвал легкую защиту и принялся копаться внутри капсулы. Мне ничего не оставалось, как только ждать его вердикта.
Осмотр не занял долгое время. Не прошло и полминуты как я услышала в свой адрес похвалу:
— Молодец!
Я хмыкнула. Еще бы! Пять лет угробить на то, чтобы научиться копаться в железках. Да я теперь ас в этом деле, если сам прославленный генерал не поскупился на похвалу смотря на то, что я буквально за неделю собрала ее из металлолома, который хотели утилизировать.
— Лезь внутрь! — приказал он, копаясь в бортовом компьютере.
Спорить не стала. Живо залезла внутрь, тем более бортовой компьютер крейсера известил о оставшихся у нас трех минутах.
— Садись в кресло, — приказал он, не отрываясь от экрана.
— Но как же вы? Это же единственное кресло!
В недоумении уставилась на наагата. Думала мы вместе будем спасаться, но никак не ожидала, что генерал решит остаться. Я не испытывала к нему каких-либо чувств. Во мне не было ни призрения к нему, ни ненависти за содеянное. Только полное безразличие. Хотя кому я вру. Одно единственное чувство все же было во мне — это чувство благодарности, что не бросил меня задыхающуюся, что попытался спасти.
В капсуле я была уверенна как в себе и не понимала, почему он тратит драгоценные минуты, ковыряясь в моих настройках. Я сделала все, чтобы она правильно функционировала. Единственное, что не успела, так это загрузить требуемый в таких случаях паек и воду.
— Слушай меня внимательно, С-с-света. Я ввел код сигнала бедствия, активируешь его сразу же как выйдешь из подпространства. Наши корабли обязательно поймают его, нужно только будет немного подождать, — услышала я сквозь свои мысли, а затем почувствовала, как уверенными движениями меня буквально вжали ремнями безопасности в кресло. — Чип с подчиняющей программой, внедренный в тебя, я деактивировал. Выживешь, удали, чтобы ни у кого не возникло желания запустить программу вновь. Симбиота не трогай, он автономен и настроен лишь на тебя. Все свои деньги и имущество я перевел на твое имя. На твой дот я отправил файл, в нем копия твоей идентификационной карты. Оригинал лежит у меня дома, забрать его никто оттуда не сможет, охранный контур дома настроен только на тебя.
Я не сопротивлялась тому, как под командой его рук кресло въехало в нишу и встала в пазлы, заставляя меня принять полулежачее положение. Не сопротивлялась тому, как в последний раз он проверил надежность креплений ремней безопасности. Понимала и то, что генерал уже давно принял решение относительно своей дальнейшей судьбы.
— Как только шлюз начнет открываться, заведешь двигатели и поставишь их на максимум. У тебя будет всего полминуты, чтобы максимально отдалиться от крейсера и нырнуть в подпространство до того, как произойдет взрыв или до тебя доберутся тисы. Если хоть на секунду помедлишь, я помочь тебе ничем не смогу, ты поняла меня?
— П-поняла, — прошептала, вглядываясь в черты его лица и пытаясь запомнить его таким. Без величия, самоуверенности и присущей ему гордости.
— И прости меня, девочка. Прости за все и за то, что не дал нам и единого шанса.
С этими словами он опустил крышку капсулы, и она с тихим шипением вошла в пазухи, отрывая меня от остального мира. Сквозь небольшое окошко я видела, как он нажал кнопку открытия шлюза и стремительно покинул ремонтный отсек. Прекрасно понимала и то, что это последняя наша встреча, выжить ему вряд ли удастся.
Меня одолевали чувства злости и отчаяния, но отодвинув все мысли на потом, я сосредоточилась на главном — спасти себя любой ценой. Сделала все, как и велел сей Миссун, но, видимо, все же опоздала немного. Ныряя в подпространство, я всеми клеточками своего тела смогла почувствовать мощь настигшего меня взрыва. Мою капсулу завертело как в центрифуге и это несмотря на то, что я была уже далеко от эпицентра взрыва. Перегрузки на организм были колоссальными, мое сознание не выдержало и просто отключилось.
Глава 14
Светлана
Больше недели я болтаюсь в открытом космосе в надежде, что меня заметят и спасут. Я нахожусь в космосе, в маленькой спасательной капсуле, собранной самостоятельно из груды металлолома. И я прекрасно понимаю, что если в течении этих суток меня не спасут, то я не жилец. Эта капсула станет моим гробом.
Воздуха почти не осталось. Даже активировав последние ресурсы в костюме жизнеобеспечения, я только продлю свои страдания. К тому же очень хочется пить и есть. Последнюю инъекцию с чудо ампулой, способной поддерживать на протяжении суток мой организм, я сделала три дня назад и теперь страдаю от обезвоживания и голода.
Но это не самое страшное. Страшнее всего было умереть в одиночестве, а ведь я всю свою жизнь мечтала о большой и дружной семье. Видимо не судьба. И эта капсула станет последним пристанищем моего бренного тела.
С трудом перевернувшись на бок, устало прикрыла глаза. Я действительно устала. Сколько себя помню, я боролась за лучшую долю в этой жизни, а оно того стоило? Сейчас могу с твердостью произнести слово «нет». Правильно говорят, что в загробный мир не возьмешь с собой те богатства, которые ты нажил в течении всей жизни. Они здесь ни к чему.
Глаза постепенно закрываются. Знаю, что мой организм функционирует только из принципа и надежды, что все образуется и меня спасут. Только вот я не рассчитала свои силы. Устала. На этом все. Для меня это конец.
На грани сознания слышу тихий, едва улавливаемый мной шорох. А следом капсулу начинает ощутимо трясти и болтать. Если бы была не пристегнута к креслу, то точно бы наставила не один десяток синяков на теле.
Желая сэкономить на энергоресурсах, я до минимума убавила обогрев спасательной капсулы. Снаружи холод. Внутри холод. А мне было жарко. Да так сильно, что хотелось раздеться и облегчить свои страдания.
Мой гроб болтало больше пяти минут, а затем все резко прекратилось. Открыть глаза не было сил, поэтому прислушиваясь к обстановке, я замерла. К тому же от холода так сильно замерзло тело, что банально не хотелось двигаться.
Вскоре послышался треск, будто что-то большое ломится ко мне внутрь. Интересно кто это? Тисы? Или есть кто-то еще, о которых я не знаю. Стать кормом для неизвестного я не желала, но и сделать в такой ситуации ничего не могла.
Тем временем шум продолжался. Кто-то упорно пытался вскрыть мой гроб и ему это кажется удалось. Герметичная дверца капсулы выбивается одним ударом. Один ее край задевает и меня, пробив шлем и располосовав щеку. Плевать, ведь мой костюм тут же наполняется вкусным и свежим воздухом, насыщенным кислородом.