Олег молча ударил его в челюсть, и Перумов снова рухнул на пол.
Они были одной весовой категории, но сейчас Олег был настолько сильнее, настолько яростнее, что сминал Петра как фантик от конфеты.
— Олег…. — прохрипела я, держась за горло.
Олег на мгновение остановился, услышав мой слабый голос. Его пальцы всё ещё сжимали воротник Перумова, готовые продолжить беспощадную расправу. Пётр лежал на полу, пытаясь вырваться, но не мог — ярость Олега была сильнее любого его сопротивления.
— Олег… пожалуйста, хватит… — я постаралась встать, прикрывая дрожащие руки, чувствуя, как каждая клетка моего тела содрогается от страха и адреналина, но в глубине сознания билась одна мысль: «Нельзя допустить скандала….»
Королёв обернулся ко мне, его глаза по-прежнему были наполнены тьмой, но ярость в них уже начала затухать. Он медленно разжал пальцы и отступил от Перумова, который теперь с трудом поднимался, держась за разбитую челюсть.
— Если ты ещё раз прикоснёшься к ней, — произнёс Олег тихо, его голос был ледяным и хладнокровным, — я тебя уничтожу. Ты больше не существуешь.
В комнату уже влетели молчаливые охранники, которые были приучены справляться с любой проблемой. Олег с брезгливостью вытер руки о рубашку Перумова, поднялся и поднял руки, показывая, что не собирается больше прикасаться к противнику.
— Заберите эту падаль, — негромко приказал он, — приведите в порядок. Ничего здесь не было.
Охранники молча подчинились, подхватив Перумова под руки и быстро увлекая его прочь из комнаты. Вся сцена произошла настолько стремительно, что даже теперь, когда все было кончено, казалось, что время замедлилось. Олег стоял неподвижно, его руки всё ещё слегка дрожали, но ярость, которую я видела раньше, постепенно сходила на нет, уступая место тому холодному самообладанию, которое всегда было его маской.
— Лив, — тихо произнёс он, обернувшись ко мне. В его голосе было что-то странное, словно сожаление или усталость, но его взгляд оставался непроницаемым.
Я дернулась.
— Он не вернётся, — добавил Олег, подходя ко мне ближе. — Ты в безопасности.
Но что-то в его словах казалось неправильным. Безопасность? Могу ли я быть в безопасности рядом с ним, человеком, который так легко погружается во тьму? Из лап одного хищника я попала в лапы другого.
Меня трясло так, что я не могла справится с порванными бретельками платья, пытаясь хоть как-то привести себя в порядок. Крупные слезы текли по щекам. Мои трусы валялись рядом со мной, порванные, грязные, я не могла заставить себя даже посмотреть на них, не то что прикоснуться.
— Встать сможешь? — Олег присел рядом, не обращая внимание на то, что я снова отшатнулась от него.
Он протянул руку, как будто собирался помочь мне встать, но я не могла заставить себя приблизиться к нему.
— Встать сможешь? — повторил он, не пытаясь скрыть свое раздражение. Но я продолжала дрожать, чувствуя, что всё это уже слишком. Слёзы катились и катились, и я не могла их остановить, не могла справиться даже с собой, не говоря уже о ситуации.
— Пожалуйста, просто оставь меня, — прошептала я, не узнавая собственного голоса. Мне хотелось исчезнуть, раствориться, убежать от всего этого.
Олег вздохнул, опустив руку, его лицо стало каменным, без единого намёка на понимание.
— Тебе нужно собраться, Лив, — произнёс он холодно. — Здесь нельзя оставаться.
Он осторожно перехватил мои запястья, заставляя повиноваться себе и подняться на ноги. Знакомые ладони, такие горячие, такие шершавые и не ровные вдруг придали мне сил. Олег осторожно, но твёрдо держал меня за запястья, и в этот момент его прикосновение стало для меня якорем, каким-то странным спасением в мире, который рушился вокруг. Я не могла сопротивляться, слишком устала, слишком сломлена тем, что произошло. Его тёплые руки, казалось, вытягивали меня из бездны.
— Всё, — прошептал он, глядя на меня своими холодными глазами, в которых на мгновение мелькнуло нечто похожее на сочувствие. — Ты справишься. Держись.
Он помог мне встать на ноги, не давая упасть обратно на пол, перехватил за талию. Моя голова кружилась, я всё ещё чувствовала себя потерянной, но его железная хватка не позволяла мне окончательно развалиться.
— Мы уходим, — добавил он, проводя пальцами по моей разорванной одежде, затем снимая с себя пиджак и накидывая мне на плечи. — Всё будет хорошо.
— Одежда… — прошептала я.
— Что такое? — он на секунду остановился.
— Наша верхняя одежда….
— Черт с ней, — вздохнул он, следуя за молчаливыми мальчиками в пиджачках, — выйдем через задний ход. Николай уже ждет.