— Сегодня ты поняла одну вещь, Лив. Мир, в котором мы живём, не прощает слабости. Каждый шаг, каждое решение, каждое желание и каждый человек — всё имеет свою цену. Сегодня ты заплатила, но вопрос в том, готова ли ты продолжать платить. И если готова — что именно ты хочешь получить взамен?
Я стиснула зубы.
— Скажи, Лив, какую цену за секс со мной предложил тебе Володя? — синие глаза смотрели в упор, требуя ответа. — Если трудно сказать, напиши, — он протянул мне блокнот и ручку. — Не бойся, Володю ты этим не подставишь, я не дурак и отлично знаю своего друга. Мне просто интересно.
Врать не имело смысла, я быстро написала цифру, моментально подсчитав в уме сумму оставшейся ипотеки.
Олег глянул с усмешкой.
— Готов был добавить два ноля, — буркнула я.
— А, — покачал Олег головой, — вот это уже ближе к теме. Володя, Володя, как всегда прямолинеен и совершенно не умеет ставить правильный ценник. Хорошо, — он смял бумажку. — А теперь порадуй меня ценником Перумова.
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как по телу пробегает холодок от вопроса. Перумов — это было нечто совсем другое. Вспоминать о том, что он предложил, было болезненно, но врать опять таки не имело смысла.
— Перумов… — начала я тихо, стараясь не встречаться с Олегом взглядом. — Он не предлагал цифру. Он предлагал власть. Влияние. Возможность быть с теми, кто решает судьбы. Его «ценник» — это входной билет в закрытый мир. Он не хотел просто секса, Олег, он хотел, чтобы я была его. Полностью. Если ты понимаешь о чем я. Его кукла.
Олег замолчал, а его глаза сверкнули опасным огоньком. Он изучал каждое моё слово, словно взвешивая их, как всегда, придавая больше значения тому, что сказано между строк.
— Власть, — протянул он с усмешкой, — вот что всегда привлекало таких, как Перумов. Но ты права, Лив. Это не про секс. Это про контроль. Да, — он окинул меня откровенным, оценивающим взглядом. — Пожалуй ты стоишь того. Этот ценник подходит тебе куда ближе.
Он замолчал. Мы подходили к самому главному вопросу. Вопросу цены.
— Давай, Олег, — поторопила я его, — теперь ведь твоя очередь, так? Ты знаешь порядок цен, что предложишь мне ты в этом аукционе небывалой щедрости? Давай, озвучь мой ценник в своих глазах.
— О, нет, Лив, — рассмеялся он, — это было бы слишком просто для нас обоих. Я называю — ты отказываешься, игра проиграна. Нет. Ты сейчас сама назовешь мне свою цену. За себя, за свое тело, за свои навыки, за свой талант. И за свою свободу.
Я замерла, когда услышала его слова. Олег был слишком хладнокровен и слишком хорошо играл в эти игры. Он не собирался упрощать ничего, и теперь ответственность за собственную цену лежала на мне. В глубине его синих глаз мелькнул свет — холодный, опасный, насмешливый огонек, ожидающий мой ответ.
Я сделала глубокий вдох, стараясь успокоить дрожь в руках.
— Что, Лив, собираешься прочитать мне лекцию, что не все покупается и продается в этом мире? Хочешь остаться чистой? Не получится, Лив. Ты это уже пыталась сделать. Понравился результат? Твой роман с Марком тебя удовлетворил?
Я замерла, когда он произнёс это имя. Марк. Моя попытка сохранить чистоту и независимость, которая закончилась крахом, предательством и болью. Олег точно знал, куда ударить, чтобы выбить из меня все иллюзии, которые я, возможно, ещё сохраняла.
Я отпила вина, понимая, что оттягиваю время.
— Ты ломаешь меня, Олег…
— Нет, Лив, — он наклонился ко мне ближе, медленно задел за руку, погладил пальцы, переплетая их со своими. — Тебя не возможно поломать. Уничтожить — можно, но не поломать. Я пытаюсь с тобой договориться. Как с равной себе.
От мягкого, почти ласкового тона, от незамысловатой ласки, пронизанной эротизмом, мне стало трудно дышать. Марик прав — если я не смогу взять под контроль свое тело, которое тянулось к этому мужчине — я проиграю.
— Олег, — прошептала я, пытаясь сохранить хотя бы каплю контроля над ситуацией. — Ты говоришь о равенстве, но давай будем честными. У нас нет равных условий. Ты сильнее, опытнее, и ты это прекрасно знаешь.
Он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то хищное.
— Но ты всё равно играешь, Лив, и признай — тебе это нравится, — его голос был мягким, почти успокаивающим, но в нём была сила, от которой у меня внутри всё сжималось. — Ты не сдаёшься, несмотря ни на что. И это то, что меня привлекает в тебе больше всего.
Каким-то незаметным, плавным движением он оказался совсем рядом со мной.