— Ты вообще кто такая? — резко бросил он.
— Ваш секретарь, — спокойно ответила я, даже не дрогнув.
— Хорошо, секретарь. Через пять минут кофе и расписание на сегодня. Принесешь растворимый, можешь заранее собирать вещи.
С этими словами он стремительно прошел в свой кабинет.
Я фыркнула: напугал ежа голой ж….!
Быстро насыпала кофе, как предполагала инструкция, и пока машина тихо фырчала и бурчала, готовя напиток, распечатала расписание, которое уже успела выучила наизусть.
Конечно же я не знала и половины фамилий, числившихся на встречу, однако меня это не смущало — скоро познакомлюсь со всеми.
Поставила чашку на поднос, в руки взяла распечатки и блокнот и спокойно прошествовала в кабинет. Тоже к слову светлый, просторный, но более холодный, чем приемная.
Кофе поставила перед начальником, сама села напротив него, не дожидаясь приглашения, и открыла блокнот, готовясь записывать уточнения и распоряжения.
— Это что? — зло спросил директор, глядя на чашку с кофе.
— Кофе. Вы распорядились, — меня начинал серьезно раздражать тон мужчины.
— Где в нем молоко? — очень четко выговаривая каждое слово произнес он.
— Наверное, в холодильнике, — я не дрогнула. — Если нужно, сейчас принесу.
— Пошла вон отсюда, — зло бросил Королев. — Уволена!
— Да не вопрос, — я спокойно поднялась, собирая принесенные документы. — С учетом того, что я не успела даже разложить свои вещи, собираться мне придется не долго. На мое место придет опять зашуганная вами девочка Диана, или девочка Лера или еще кто-то из отдела кадров. А завтра или послезавтра они все хором, устав от вас, напишут заявления на увольнение, парализовав тем самым работу всей компании на пару недель.
Я заметила, как его взгляд на мгновение затвердел, но он молчал.
— Так мне уходить, Олег Анатольевич, или вы спокойно объясните какой кофе любите, я его вам приготовлю, и мы приступим к работе?
Королёв продолжал смотреть на меня, как пёс, готовый к атаке, его глаза были полны гнева. Но я не боялась. Я знала, что нужна ему не меньше, чем он мне. За всей этой яростью в его тёмных глазах я также видела мощный интеллект. Он понимал, что я права.
— Кофе с молоком и сахаром? Или без? — поторопила я его.
— Капучино будет достаточно, — он сел снова, погружаясь в чтение принесенных бумаг.
Я молча вышла из кабинета, забрав чашку и вернулась, сварив кофе так, как он велел.
Снова села перед ним.
— До одиннадцати отменишь все встречи, мне нужно поработать с документами, раскидай людей по окнам, закажи столик в ресторане Тайм на 12.00. Закрытый столик, — добавил он. — В 13.00 собери внеплановую планерку, — указания сыпались как из рога изобилия, но не было ничего среди них с чем я бы не могла справиться. Молча записывала его указания, не боясь задать уточняющие вопросы, если таковые имелись. Пол часа протекли незаметно, в более-менее спокойном рабочем режиме.
— Ко мне сейчас никого не пускать, и вызови Горинова на 10.00.
— Хорошо, — бесстрастно отозвалась я, поднимаясь. — Что-то еще?
— Свободна.
Да уж. Продешевила я с зарплатой. Сильно продешевила.
Горинов словно бы ждал звонка и поднялся в приемную очень быстро.
— Ну что? — шёпотом спросил меня.
— Сейчас будет жаловаться, — печатая приглашения на совещания, сообщила я, не поднимая глаз от компьютера. — Возможно, потребует моего увольнения, — поставив точку, посмотрела на зама. — Кофе будете?
— Не отравишь?
— Если только генерала. Вам какой, сразу предупреждайте?
— Любой, Оливия. И сахару, чтобы ложка стояла.
— Смотрите, сами напросились, — улыбнулась я, поднимаясь.
В принципе, освоившись с автоматом, кофе я варила уже не глядя. Занимало меня другое — справлюсь ли я с задачей, которую мне поставили? Никогда еще у меня в практике не было ничего более сложного.
— Он тебя уже ненавидит, — вышел из кабинета Горинов. — И он тебя утверждает на должность секретаря. Не знаю, что ты сделала, но это личный рекорд — вызверить Королева за первый час работы, но при этом этой самой работы не лишится.
— Тоже мне новость, — пробормотала я, попивая свой кофе. — Он ненавидит всех. Такое мировоззрения, я с этим ничего поделать не могу.
— Оливия, — Горинов наклонился ко мне, — он сложный, очень сложный человек. Но ему… нам… ты нужна.
— Манипулируете мной, Владимир Васильевич? — подняла я голову. — Сейчас играете доброго полицейского?
Он на мгновение задержал взгляд на мне, затем вздохнул и откинулся назад, усмехнувшись.