— Олив, если ты хочешь, я могу поговорить с людьми в медиа, — предложил Костя. — Мы сможем выяснить, кто дал «Вестнику» команду на этот материал и главное, за какие шиши. У меня есть несколько контактов, которые могут помочь.
— Я не просто хочу этого, Костя, я прошу тебя сделать это. Но только тихо, аккуратно и под контролем. Не вспугни мальков. А там, глядишь, и до крупной рыбки доберемся.
— Только бы шеф эти фото не увидел, — кисло прокомментировал Костя, поднимаясь из-за стола.
Я промолчала, понимая, что Костя надеется на чудо.
— Я сделаю всё максимально аккуратно, Олив, не волнуйся. Я знаю, как действовать, чтобы не вспугнуть никого раньше времени, — заверил он меня, беря пиджак со спинки стула.
— Я в этом не сомневаюсь, Костя. — Я провожала его взглядом, ощущая внутреннее напряжение, хотя и старалась его скрыть. Он умел решать такие вопросы с минимальным шумом, и именно на это я сейчас рассчитывала.
Когда Костя вышел, в кабинете повисла тишина. Я посмотрела на Марика, который всё это время молча стоял у двери.
— Лив, а что если… всё это не просто атака на тебя? — спросил он, словно выговаривая слова с опаской. — Что если Перумов затеял что-то большее?
— А он и затеял, Марик, — спокойно ответила я. — Это теперь не просто напоминание мне. Это теперь еще более личное.
— Ого, — Марик сел напротив меня, — я чего-то не знаю?
Я молча оголила запястья, продемонстрировав синяки.
— Ебааать…. — вырвалось у него. — Когда?
— Позавчера. На вечере.
— И? — Марик достал сигареты и закурил прямо у меня в кабинете. Я ругаться не стала — видела, что его потрясывает.
— Олег набил ему морду. Возможно сломал нос.
— Я бы о него еще и стул сломал и член бы ему оборвал!
— Интересное предложение. Володя в курсе, поэтому и твоя и моя охрана усилена.
— Моя-то почему? — всполошился мой друг.
— Потому что ты — единственный самый дорогой для меня человек на этом свете. Ты этого еще не понял, Марик?
— Тыковка моя! Стоп…. — он замялся, — а Олег?
Я отвела глаза.
— Он дорог мне, Марик, — наконец-то призналась я, испытывая невероятное желание и самой затянуться сигаретой. А может и чем покрепче. — Очень дорог. Но он…. Он в состоянии постоять за себя. А у нас… у нас с тобой есть только мы. Я уже один раз допустила ошибку, ничего тебе не рассказав, и чуть не потеряла тебя. Больше такого не будет.
Марик посмотрел на меня долгим взглядом, его обычно яркие и живые глаза сейчас были наполнены тревогой и какой-то тихой, скрытой нежностью. Он медленно выпустил дым изо рта и откинулся на спинку кресла.
— Тыковка моя, — тихо повторил он, словно смакуя каждое слово. — Я всё понимаю. И знаю, что ты всегда держишь удар. Но если Олег действительно тебе дорог, ты должна сказать ему об этом. Настоящие чувства — это не игра, их нельзя отложить на потом.
Я тяжело вздохнула и провела рукой по волосам, чувствуя, как нависает груз того, что я держала в себе слишком долго.
— Марик, это не так просто. Олег — сильный человек, он всегда будет на шаг впереди, даже когда кажется, что я рядом с ним. А я… Я не могу позволить себе снова зависеть от кого-то. Слишком долго я строила свою жизнь так, чтобы не позволить никому разрушить меня. Даже ему.
Он кивнул, внимательно слушая, хотя во взгляде его сквозила тревога.
— Понимаю, но ведь не обязательно быть одинокой, чтобы оставаться сильной. Ты всегда была независимой, и это твоё оружие. Но иногда близкие люди — это не слабость, а поддержка, особенно если они по-настоящему понимают тебя. Ливи, Олег…. Не Перумов. И рядом не лежало…
— О, Марик, у Олега хватает своих демонов….
— И что, Ливи, случится, когда эти демоны увидят вот эти два фото?
— Не знаю….
— Если я хоть немного понял этого человека…. Его демоны сорвутся с привязи. А их, лапонька моя, нужно держать на цепи и желательно, на голодном пайке, чтоб ослабли. Расчет идет не только на твою злость, но и на злость Олега. А он не тот человек, кто простит и спустит нападение на свое.
— Перумов ставит на ревность и гордость, — продолжал Марик, подаваясь вперёд. — Олег знает о твоем прошлом, но вот фото…. Если бы ты знала, тыковка, как я сейчас ненавижу свой талант! Ливи, тебе нужно его удержать.
— Подожди, Марик, по-моему мы слишком далеко зашли! С чего ты вообще решил, что эти фотографии его заденут? Он прагматичен до мозга костей, знает о моем прошлом, в конце концов, кто я для него, как не новая забавная игрушка?