Бледные губы Марка тронула слабая улыбка.
— Например, врачи?
— Например. — Лорд ван дер Меер встал. — Поговорим об этом позже. А сейчас отдыхайте. И ни о чём не беспокойтесь — я всё улажу. Всё будет хорошо. — Лорд ван дер Меер потрепал Марка по плечу. — Вы мне верите, баронет?
— Только вам и верю.
— Седрику тоже можно.
— Я… имел в виду вас… обоих. Вы же… одно целое.
— Вы тоже часть этого целого, баронет. Так что не пытайтесь больше эту целостность разрушить.
Марк прикусил губу.
— Постараюсь.
— Обещаете?
Марк некоторое время молчал, но потом под напором взгляда лорда сдался.
— Да.
— Я вам верю, баронет. Не обманите это доверие.
— Спасибо. — Марк слабо сжал пальцы лорда. — И… простите.
— Это вы должны простить — нас всех.
При виде следующего посетителя Марк непроизвольно вжался в постель.
— Ну что вы так шарахаетесь от меня, баронет? — поморщился Второй лорд и неспешно, как зал совещаний Совета, пересёк палату и остановился в изножье кровати. — Как будто вы оказались здесь из-за меня, а не по собственной глупости.
Марк прикрыл глаза.
— Я не злюсь на вас, баронет, — продолжал Второй лорд. — Уже не злюсь. Это непродуктивно. А в случае с вами — ещё и бессмысленно. И видеть вас я рад не больше, чем вы меня. Так что мы наконец достигли полного взаимопонимания. Надеюсь. Но положение обязывает. И вас, и меня. Так что пока вы здесь, вам придётся терпеть мои ежедневные визиты вежливости. Об остальном поговорим позже. Когда поправитесь. Чего я вам — и себе — желаю. Искренне. Поверьте.
Второй лорд развернулся. Марк так и не открыл глаз, за всё время визита лорда не промолвив ни слова. Лорд, так и не притронувшись к нему, вышел.
***
Марка выписали через неделю. Вообще-то он уже на пятый день мог отправиться домой — физическое состояние позволяло, — но лорда ван дер Меера гораздо больше беспокоила его психическая кондиция. Он опасался, что возвращение к лорду Коэну может обострить его состояние, а то и спровоцировать очередной кризис. Ни Седрику, ни ему самому Марк так и не признался, что толкнуло его на роковой шаг, но, судя по оговоркам Марка и намёкам Второго лорда, а также натянутым отношениям между ними, причину следовало искать в последнем. Поэтому лорд ван дер Меер договорился с лечащим врачом о продлении пребывания Марка в больнице ещё на пару дней — «для стабилизации состояния». Ни с шефом, ни с самим Марком он это решение не согласовывал, но по обоим без слов было видно, что они рады подобной задержке. Однако к концу недели Марк настолько поправился, что дольше тянуть не только не имело смысла, но и становилось подозрительно.
— Если хочешь, я сам займусь его реабилитацией, — предложил Второму лорду его старший советник, когда они вместе ехали в больницу за Марком. — У тебя и без того дел невпроворот. — На лице лорда отобразилось такое облегчение, что советник, не дожидаясь устного согласия, продолжил: — Я говорил с врачами. Ему сейчас нужно максимально отвлечься от случившегося. В идеале — создать обстановку, как можно меньше напоминающую о жизни до.
Второй лорд кивнул.
— И в качестве терапии они предлагают?.. — Второй лорд вопросительно посмотрел на советника.
— Я предлагаю, — с мягкой улыбкой поправил тот. — Отправить его куда-либо из Гамбурга мы не можем.
Второй кивок.
— Но у меня есть решение получше. Я уже договорился с Седриком — он готов на время переехать к вам — разумеется, если ты не против, — и побыть с Марком, пока он окончательно не придёт в себя. Они дружат…
Второй лорд хмыкнул.
— Даан, ты веришь в дружбу между мальчиками? Особенно в таком возрасте?
— И нам это только на руку, — отмахнулся старший советник. — Ничто так не прочищает и не ставит мозги на место, как хороший секс. Особенно в таком возрасте.
Второй лорд покивал.
— Тем самым мы убиваем двух зайцев, — продолжал советник. — Во-первых, Марк будет под ненавязчивым круглосуточным присмотром доверенного человека, который, однако, его не будет напрягать, как напрягал бы любой другой посторонний, — с тем, что такой надзор необходим, ты, надеюсь, согласен. А во-вторых, с другом он сможет гораздо быстрее прийти в себя и вернуться в норму. А секс довершит всё остальное.
— Пожалуй, ты прав.
— À propos секс… — старший советник многозначительно умолк. Второй лорд носил свой титул по заслугам — понял его с полуслова.
— Понимаю и не имею ничего против, — сказал он. — Я уже в том возрасте, когда корпоративно-интеллектуальные игры заводят на порядок сильнее постельных. Заодно это убирает единственный, — надеюсь, — камень преткновения в наших с тобой отношениях, — насмешливо докончил Второй лорд. Старший советник натужно улыбнулся, усилием воли убедив себя, что Второй имеет в виду «порошок» — а не кое-что посерьёзнее, — и отсалютовал невидимым бокалом.
— А чтобы окончательно отвлечь его от дурных мыслей, — сменил он скользкую тему, — надо заполнить под завязку не только его ночи, но и дни. Он уже определился со специализацией?
— Его специализацию определяет его происхождение, — сухо ответил Второй лорд, и старшего советника осенило.
— Правильно ли я понимаю, — медленно начал он, — что эта предопределённость и стала последней каплей и послужила спусковым крючком?
Второй лорд на миг прикрыл глаза, но тут же вернул себе привычное бесстрастие.
— У нас был разговор, — скупо сказал он. — Это часть сделки, между нами и его отцом. А банкир непременно желает видеть его в финансах.
Старший советник хмыкнул.
— Между нами, лордами… Какой из него финансист?
— Это нам только на руку, — ухмыльнулся Второй лорд. — Дополнительная гарантия, что без консультаций и согласования с нами он и шагу не ступит.
— Шагу, может, и не ступит. Но последнюю черту, как видишь, переступить в состоянии. Кстати, о последней черте. Где он раздобыл таблетки?
— Врач прописал. Антидепрессанты.
— Он сидел на таблетках?!
— Последние два месяца.
— Это было так необходимо?
— Мне — да. У меня, видишь ли, хватает забот и без того, чтобы нянчиться с избалованным неуправляемым психом.
— Разумеется.
— Запомни, Даан, на будущее, если надумаешь брать ещё кого-нибудь на воспитание: только девственник. Фантом дюжины высших лордов в постели похлеще дюжины Верховных лордов в Совете.
— Не его в том вина.
— Вина не его, но он будет виноват до тех пор, пока не перестанет вести себя как жертва. — Лицо Второго лорда, и без того бесстрастное, стало непроницаемым.
— Юлиус, — голос старшего советника сделался настойчивее. — Будем откровенны: человек, готовый умереть, способен на всё. Тебе нужны очередные сюрпризы? Следующий может и не совпасть с Седриковой пробежкой.
Второй лорд промолчал.
— Что он выбрал?
— Дизайн одежды, — глухо ответил Второй лорд.
— Ну и отлично. «Марк Мирабо» — отличный бренд.
— Перестань паясничать, Даан.
— А я, меж тем, серьёзен, как старший советник Второго лорда, — серьёзно проговорил старший советник Второго лорда. — Это лучший — и, похоже, единственный — выход. И для него, и для нас.
— А банкир? — глухо, не глядя на советника, спросил Второй лорд.
— А банкиру не повезло, — ухмыльнулся советник. — Договор подписан, а в договоре это не прописано.
Второй лорд лишь хмыкнул, но его советник занимал свою должность по заслугам и сбить себя с толку не дал.
— Общеизвестно, — размеренным профессорским тоном продолжал он, — что Корпорация в целом и институт наставничества в частности стоят на незыблемости принципа добровольности. Право на самоопределение и свободное волеизъявление священно и неприкосновенно. Баронет Коэн воспользовался своим правом и выразил свою волю. Мы всецело — как и было оговорено с мсье Мирабо, — были готовы поддержать баронета на поприще финансиста. Баронет решил иначе. Против свободы волеизъявления мы бессильны. Тем более что мы исповедуем принцип невмешательства во внутрисемейные разборки — по той простой причине, что мы не признаём легитимность семьи. — Старший советник Второго лорда вопросительно посмотрел на шефа. — Я ничего не упустил?