— С чего бы это я был против? — лорд тут же напрягся.
— Ну… — замялся Седрик. — Я, наверное, не совсем точно выразился. — Седрик умолк, надеясь, что наставник сам догадается, к чему он клонит. Но лорд, никак не отреагировав, выжидающе молчал, и Седрик, собравшись с духом, сказал: — Я имел в виду, что пригласил его провести выходные с нами.
— Я так и понял, — бесстрастно ответил лорд.
— Тогда поймите и то, — затараторил Седрик, — что его нельзя оставлять одного. Особенно на выходных, когда ему нечем будет заняться. Особенно… когда он будет знать, чем занимаемся мы.
— Значит, мы не будем «ничем» заниматься, пока он окончательно не поправится.
— Это только усугубит положение — он уже и так чувствует себя перед нами виноватым.
— И у него есть на то основания.
— Ну как же вы не понимаете? Ему это очень важно. И нужно. Мы — его единственные близкие. И если мы от него отвернёмся…
— Баронет…
— Если мы сделаем вид, — продолжал Седрик, не обращая внимания на слова наставника, — что ничего не было, он подумает, что для нас это ничего не значило — тогда… в прошлый раз. А ведь это… не так? — в глазах Седрика стоял вопрос вперемежку с мольбой.
— Вы же знаете ответ, баронет.
— Да! И поэтому так важно, чтобы Марк тоже его… узнал. Тем более что он вам очень благодарен — за всё, что вы для него сделали.
Лорд помрачнел.
— Поэтому вы его и пригласили? Чтобы он смог «отблагодарить»?
— Не поэтому! — Седрик, как это в раже спора с ним часто бывало, повысил голос, но тут же, вовремя сообразив, что этим ничего не добьётся, пошёл на попятную и добавил вполне миролюбиво: — В общем, я подумал, что было бы хорошо, если бы он убедился, что вы на него не злитесь. Вы же… не злитесь на него, правда?
Уголки губ лорда едва заметно дрогнули.
— Вы же знаете ответ, баронет.
— Ну да, — Седрик, почуяв верное направление, опять ринулся в атаку. — Поэтому я и пригласил его.
— Только поэтому?
— Не только. — Под проницательным взглядом наставника Седрик сдался. — Ему… мне… нам вас не хватает.
— В таком случае, — улыбнулся лорд, — вы правильно поступили, баронет. Потому что это взаимно.
В пятницу занятия заканчивались на час раньше. Седрик прямиком из университета отправился в «подвал» за Марком, откуда они вместе поехали к лорду ван дер Мееру. Лорд тоже по случаю их приезда уже был дома. Марк заметно нервничал, и Седрик, обменявшись с наставником парой приветственных фраз, тактично — или коварно, это уж как посмотреть, — удалился на кухню «варить кофе».
— Спасибо, — сказал Марк, когда они с лордом остались наедине. — Вы спасли мне жизнь.
— Вообще-то это сделал Седрик, — сказал лорд.
— Я… — голос Марка дрогнул, он прикусил губу, — не об этом. Седрик не дал мне умереть, а вы… вы вернули мне то, ради чего стоит жить.
— Это моя… наша обязанность, — поправился лорд, — помогать достойным осуществлять их мечты.
Губы Марка скривились в его неподражаемой циничной усмешке, которая, странным образом, ему очень шла.
— Так считают не все… обязанные помогать.
— Пусть вас это больше не беспокоит, — сказал лорд ван дер Меер. — Я поручился за вас лорду Коэну — за то, что никаких сюрпризов вы ему больше не подбросите. Так что можете подбрасывать смело, — насмешливо добавил он, — расплачиваться буду я.
Тактика оказалась верной.
— Не будете! — Марк вспыхнул. — Я… сделал выводы.
— Приятно слышать. Не скрою — на это я и рассчитывал. И рад, что не просчитался.
— Раз уж речь зашла о счетах… — уголок рта Марка дёрнулся. — Долг свой верну. Полностью рассчитаться не смогу — он пожизненный. Но проценты возвращать буду исправно — когда и как скажете.
— А ты всё о дебете и кредите, счетовод? — хмыкнул вернувшийся с кофе Седрик. — О счетах, расчётах и взаимозачётах?
— Вот-вот! — подхватил с ухмылкой лорд. — И пусть теперь скажет, что ему не прямая дорога в банкиры.
— В бухгалтеры, — фыркнул Седрик.
Марк, не выдержав, прыснул. Вслед за ним рассмеялись и Седрик с лордом. Лорд, обняв обоих за плечи, повёл их на террасу пить кофе.
Кофе сменился ужином, который готовили сообща, как тогда. Даже меню повторилось в точности — легендарный стамппот лорда оказался вне конкуренции и был решительно вытребован на бис вместе с пивом. А стамппот с пивом располагали к задушевным беседам. Лорд даже позволил себе фривольный анекдот о наставнике и его воспитаннике, у которых получалось только стоя, потому что, согласно этикету, когда лорд входит, баронет встаёт.
А потом была ночь. И вот она-то отличалась от той.
Баронеты, с обоюдного молчаливого согласия, давали лорду понять, что эта ночь принадлежит ему. Марк распластался на простынях — влажный, горячий, готовый ради них на всё. Седрик, отказываясь от притязаний на него, передал «пульт управления» лорду. Лорд молча принял «полномочия» — и спутал «заговорщикам» карты.
Лорд склонился над Марком, над тем, что было сейчас его средоточием, и принялся наносить защиту. В глазах лорда читалось: «Пора вам, баронет, стать наконец мужчиной». Марк лежал, не смея шелохнуться, и ошалело, из-под опущенных ресниц, смотрел, как на его пульсирующем стволе оседают, образуя вторую невидимую кожу, микроскопические капельки. И вздрогнул, когда лорд, покончив с приготовлениями, провёл по нему указательным пальцем. Оставшись доволен результатом, он поманил к себе Марка. Тот, молча повиновавшись, поднялся. Седрик понял замысел наставника с полужеста — опустившись на четвереньки, занял место Марка за миг до того, как ему на него указал лорд. Марк, стоя на коленях, не отрывал взгляда от своего набухшего, матово поблёскивающего в такт тяжёлым покачиваниям члена, будто желая убедиться, что замысел лорда ему не снится. Он уже был счастлив тем, что его позвали. И от мысли о том, что ему тоже можно — не только здесь и сейчас, а вообще, и можно даже то, что можно только лорду, — вело не хуже, чем от вида застывшего на «низком старте» Седрика. Лорд искусно справлялся со своей ролью, оставаясь наставником даже сейчас: одна его рука готовила Седрика — физически, а другая Марка — морально.
Рука лорда скользнула под распущенные, слипшиеся от пота волосы Марка, прошлась ободряюще по взмокшей спине. Мочку уха Марка обожгло горячее дыхание, опалил уверенный шёпот: «Вы справитесь, баронет». Голова Марка несколько раз дёрнулась вверх-вниз — быстро, неконтролируемо, одурело: кивок скорее напоминал дрожь, сотрясавшую его изнутри и рвущуюся наружу. Марк нетерпеливо повёл плечом. Лорд отнял руку, отстранился сам. Марк решительным движением запрокинул назад голову, мотнул ею из стороны в сторону, будто в последний раз пытаясь отогнать наваждение, отбросил с лица липкие волосы, застилавшие обзор, краем сознания отмечая, как отяжелевшая от влаги прядь плетью хлестнула по груди лорда. Придвинулся вплотную к раскрывшемуся в предвкушении и нетерпеливо подающемуся навстречу Седрику, припал к нему, на миг зажмурил глаза. И решительно толкнулся вперёд. Лорд, окончательно убедившись в том, что его «помощь» здесь больше не нужна, полностью сосредоточился на том, кто в ней нуждался гораздо больше.
Лорда, как и его самого, переполняла благодарность — Марк это чувствовал. Их руки встретились — там, где Седрику сейчас было нужнее всего, — сплелись пальцами в немом заговоре, захватили в тугой плен того, кто сам горел желанием сдаться, задвигались в унисон с Марковыми толчками. В благодарении своём они были едины, и благо это они любовью изливали на Седрика, пока не заполнили его до краёв, наполняясь такой же благодарностью в ответ. Гидравлика — точная наука, и законы её непреложны. Трое слились воедино: целостность была восстановлена, долги погашены, а клятвы подтверждены.
Лорд извлёк урок из прошлого — проснулся первым. На рассвете. И был безжалостен.