Был собран крупный конгресс и три расы благополучно поделили систему Альтерана. Дардри заняли двенадцать спутников с силой тяжести до 0,9 g, квэнокки получили четыре планеты и восемь спутников, а оставшиеся две планеты и 19 спутников, включая Луксор-8 отошли к людям. Соглашение обязывало передавать по 10% добытых ресурсов двум другим сторонам. Так восполнялись недостатки в ресурсах, отсутствовавших на осваиваемых каждой расой территориях.
Но люди выиграли и еще в одном - у них лучше всего была разработана технология добычи полезных ископаемых в условиях повышенной и нормальной (для людей) гравитации и нестабильной атмосфере. Особенно продвинуты добыча природного люксогена, дейнекса, сердия и меркурита. Огромные заказы на различную технику поступили в крупнейшие компании, изготовлявшие горнодобывающее оборудование. Особенно отличилась «Горношахттех-компани» на Марсе. Многие их образцы были адаптированы для дардри и квэнноков. Компании потребовались корабли и пилоты.
Год назад агент «Горношахта» обратился к капитану Ивари, простаивавшему тогда со своим кораблем на Земле, с предложением долгосрочного контракта. Капитану предложили регулярно и за хорошие деньги возить в систему Альтерана различное оборудование, а обратно - металлы и другое сырье. Контракт на десять лет. При этом не запрещалось принимать другие заказы, но оплата предлагалась настолько хорошая, что это не имело бы смысла. И Борис Ивари согласился. С тех пор он совершил уже 18 рейсов на Альтеран. Этот рейс был девятнадцатым.
И надо же было такому случиться, что галодары вдруг приняли новые требования для транзитных кораблей других рас по техническому состоянию! Теперь не каждый новый земной корабль мог без последствий и санкций преодолеть галодарское космическое пространство, не говоря уже о том, чтобы сесть на их планету. Любому не галодарскому кораблю, кроме дипломатических, нужно было попасть в крайне тяжелую чрезвычайную ситуацию, чтобы решиться на посадку у галодаров. Мало кто из капитанов горел желанием легко и без похмелья вдруг лишиться корабля, просто заскочив в галодарскую систему Гамма-Триллона. А как назло, именно она была отличным местом выхода из подпространства при маршруте Земля-Альтеран для кораблей класса В-18! Другие варианты прямого пути с одним прыжком для такого корабля были невозможны.
Именно поэтому, узнавший о шаге галодаров уже после загрузки корабля, капитан Ивари решил изменить маршрут. Вместо привычного маршрута, пришлось идти «закоулками» через Свободный космос, а точнее одну его пустую часть и Облиру. Помимо лишних затрат топлива был риск наткнуться на пиратов, активизировавшихся в последние годы. Войска регулярно гоняли и даже уничтожали пиратов, но выловить всех или полностью обезопасить даже населенные системы не могли. Что тогда говорить о свободных секторах.
Интуиция редко подводила бывалого космолетчика. Иногда он даже отказывался от выгодных контрактов, за которые другие, взявшиеся, в итоге ничего кроме колотушек не получали. Бывало, брался за бесценок доставить внушительный груз через половину известного космоса и зарабатывал хорошую репутацию, приносившую после весьма прибыльные предложения. По поводу нынешнего рейса у капитана были смешанные чувства. Борис Ивари ясно понимал, что заплатить галодарам проще и менее рискованно, заказчик покроет половину экологических расходов. Идти же через свободный космос было не столько выгодно или разумно, сколько правильно. Хотя и сулило лишние передряги, например, с барахлившей искусственной гравитацией.
Корабль мелко и едва заметно подрагивал, набирая скорость. Еще был шанс сменить курс. Борис поднялся с лежака, открыл небольшой ящичек над столиком и извлек плотно сидевшую в удобном гнезде зеленоватую бутылку. Плеснул на полпальца темно-фиолетовой густой жидкости в стакан и залпом выпил. Уголки его глаз и губ слегка дрогнули. Вкус сока квеноккской сливы напоминал джин с китайским лимонником и привкусом хвои. Напиток мощно прочищал мозги совершенно без алкоголя. Ивари убрал бутылку на место, набросил на плечи свою летную куртку, пощелкал тумблером внутренней связи, и отправился в рубку. Он предпочитал во время перехода находиться в своем кресле.