Вряд ли имеет смысл пересказывать их беседу - наверное, достаточно будет сказать, что Финрод, к своему великому удивлению, понял, что люди изначально должны были уходить из Арды вместе со своим телом. Но ведь это означает, что хотя бы частица Арды покинет пределы Эа - конечного мира, и обретет истинное бессмертие - "жизнь без конца" (эльфы бессмертны лишь в пределах Арды, то есть, когда Арде придет конец - а конец придет, ибо Арда сотворена, а вечен лишь Творец - вместе с ней придет конец и эльфам). "Феа (душа), что лишь странница здесь, в Арде, связана нерасторжимым браком с хроа (телом) из Арды, и разлука для них мучительна, но при этом оба должны следовать своему естеству, не подавляя друг друга. А это значит, что феа, уходя отсюда, должна забрать с собой хроа. А ведь это означает, не больше не меньше, что феа сможет вознести хроа, своего вечного супруга и спутника, к вечной жизни за пределами Эа, за пределами Времени! А через это Арда - хотя бы часть ее - могла бы не только исцелиться от порчи Мелькора, но даже освободиться от пределов, положенных ей в "Видении Эру", о котором говорят валары!.. Так вот зачем пришли люди - не последыши, а наследники, завершающие начатое, - выправить Искажение Арды, предвиденное прежде, нежели были они замыслены, и более того - явить величие Эру, возвысить Песнь и превзойти Видение Мира!" Людям было предназначено спасти Арду. Но ведь они пали и утратили свою мощь - так неужели же нет спасения ни людям, ни эльфам?
"- И надежды у вас нет?
- Что такое надежда? Когда ждешь чего-то хорошего, и знаешь, что оно может не сбыться, но может и сбыться, ибо есть основания тому? Нет у нас такой надежды.
- Есть две надежды, - ответил Финрод. - То, что зовут "надеждой" люди, мы называем "амдир", "взгляд вперед" (букв. "взгляд вверх"). Но есть еще другая надежда, ее основания - глубже. "Эстель", "вера", зовем мы ее. Никакие события в Мире не могут поколебать ее, ибо она зиждется не на опыте, но на нашем естестве и изначальном бытии. Ибо если мы воистину Эрухини, Дети Единого, Он не позволит лишить Себя Своего достояния - не позволит ни Врагу, ни даже нам самим. Вот первооснова эстель, и мы не теряем ее даже в предвидении Конца: что все Его замыслы неизменно ведут к радости Его детей".
И тут Андрет рассказала Финроду, что с древнейших времен существует у людей предание, "будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца". Дальше, наверно, рассказывать не надо?
...И тут кончается искусство, И дышат почва и судьба.
"Нетрудно представить себе, что особое волнение и радость возникнут, если какая-нибудь особенно красивая волшебная сказка окажется исходно "правдивой", имевшей реальные корни и посвященной историческому событию, и при этом отнюдь не потерявшей своей мифической или аллегорической значимости... История Христа выше всех прочих волшебных историй, и она истинна. Искусство в ней подтверждено реальностью. Господь - отец всех ангелов, людей... и эльфов. В его образе миф и история слились воедино... Евангелие не искоренило, а освятило волшебную сказку... Христианин должен, как и прежде, трудиться духом и телом, страдать, надеяться и умереть. Но теперь ему дано понять, что все его способности и стремления существуют ради святой цели. Милость, которой он удостоен, столь велика, что он не без оснований осмеливается предположить: мир его фантазий действительно помогает расцвету и многократному обогащению реального мироздания. Все сказки могут воплотиться в жизнь..." ("О волшебных сказках")
Нет, мифология Толкиена не выродилась. Она переродилась. Столкнувшись с реальным миром, она утратила, быть может, стройность и завершенность - но зато обрела почти полную реальность. В конце концов, так ли уж важно, Варда ли подвесила на небе Валакирку (Большую Медведицу) перед пробуждением эльфов, или она была там с самого начала? Главное, что у нас, эльфов и людей, есть эстель.