Ошибка, утверждал Витгенштейн, заключается в том, что мы считаем, будто философское знание может ответить на эти вопросы. Она происходит из нашего неверного взгляда на язык, подразумевающего, что каждое слово должно что-то означать. Философ спрашивает: «Что есть реальность?», «Что есть справедливость?», «Что есть сознание?» – затем начинает исследовать подобные вопросы при помощи логики – и, конечно, не может найти ответ, потому что это просто слова. Именно потому такие исследования были бесплодными на протяжении веков. Но если вы вспомните, что язык изменяется и слова означают то, что люди вкладывают в них в определенной ситуации, то проблема исчезнет. Именно потому что, если вы скажете, что Витгенштейн прав, и я пойму, что означает «прав» в данном контексте, больше не надо будет ничего говорить. На самом деле Витгенштейн оспорил роль логики в качестве главного критерия истины. Он считал, что 2 + 2 = 4 не является окончательной истиной, это просто утверждение, имеющее арифметический смысл. Если бы вы заявили, что 2 + 2 = 97, сказанное было бы не ложью, а просто бессмыслицей. Задача философа состоит в том, чтобы разоблачать бессмыслицу.
Определение того, является ли предположение логически истинным или ложным, полностью лишено смысла, продолжал Витгенштейн, так как у языка есть много и других применений. Такое наблюдение может показаться тривиальным, но оно содержит главный смысл. Философия «не создает новых фактов, этим занимается только наука, – писал он. – Но правильное изложение этих тривиальностей чрезвычайно сложно и имеет огромное значение. Философия на самом деле является обзором тривиальностей».
В более поздних неопубликованных при его жизни работах Витгенштейн говорил о «языковых играх». Люди играют с языком и по-разному используют его в различных контекстах. Они выбирают нужный смысл при помощи ассоциаций. Так, слово «эфир» имеет разные значения для химика и радиоведущего. Ни одно из них нельзя назвать единственно истинным, все зависит от употребления.
Витгенштейн писал о знаменитой иллюзии с кроликом и уткой, впервые опубликованной в немецком журнале Fliegende Blätter в 1892 году. Вам кажется, что рисунок изображает кролика, до тех пор пока вы внезапно не понимаете, что это утка, – и наоборот. Ни одно, ни другое, увиденное вами, не является истиной; и то и другое – просто разные способы восприятия.
Витгенштейн предполагал, что некоторым образом поэзия, музыка и искусство могут рассказать нам о смысле жизни больше, чем наука и философия, и что значение первых недооценивается. На самом деле он воспринимал философию скорее как поэзию, нежели как науку. И точно так же, как не может существовать «правильное» стихотворение, не может быть и «правильной» философии – но это не значит, что поэзия и философия не способны влиять на умы и иметь смысл.
Мнения о работе Витгенштейна были неоднозначными и после его смерти в 1951 году. Сначала научное сообщество отвергло идеи – возможно, потому что они выбрасывали за борт мысли величайших философов западного мира и при этом были выражены настолько запутанно, что многие не могли их полностью понять или даже не пытались. Позднее, однако, интерес к этим идеям возрос.
«Быть или не быть, вот в чем вопрос», – говорил Гамлет. Наверное, Витгенштейн мог бы сказать, что ответ зависит от того, как люди понимают эти слова. Любопытно, что Том Стоппард написал комедию «Гамлет Догга, Макбет Кахута», основываясь на идеях Витгенштейна. В ней группа детей репетирует «Гамлета», но так мало понимает в нем, будто он написан на иностранном языке. На самом деле дети говорят на языке догг, состоящем из английских слов, значение которых изменено. В пьесе есть эпизод, основанный на опубликованной после смерти Витгенштейна работе «Философские исследования». В ней строитель просит своего помощника подать ему «плиту», «колонну», «балку», и тот приносит их, будто бы знает, какие предметы обозначают эти слова – но, вероятно, он просто уже запомнил, что нужно приносить и в каком порядке. Тогда вместо этих слов можно было бы просто использовать «один», «два», «три». Так что, если вы спросите, всегда ли Витгенштейн прав, я отвечу: «Нет, но иногда не остается ничего другого».
Насколько маленьким вы можете сделать компьютер?
(Инженерное дело, Кембридж)
Над этим вопросом в последнее время много думали разработчики компьютеров, и короткий ответ таков: очень-очень маленьким. Уже в 2013 году удалось создать полностью рабочий компьютер размером с песчинку. Его разработали для того, чтобы поместить прямо в глаз для мониторинга глаукомы, и потому остроумно назвали «микросучком», имея в виду известное библейское выражение[10]. Он включал в себя процессор, устройство для хранения данных и даже модуль беспроводной связи. В качестве источника питания использовались солнечные батареи, работающие за счет попадающего в глаз света.
10
«И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Матфей 7:3).