— Но ведь если ты пожелаешь, то сможешь оставить свое ремесло и выйти замуж, правда?
Девушка разводит руками:
— Кому нужна проститутка? Наше дело — вкалывать, пока не рассыплемся или, скорее, не умрем от какой-нибудь заразы.
— А я уверен, что кто-нибудь обязательно женится на тебе. Ты еще найдешь своего принца… — У меня в глазах блестят слезы.
В тот вечер Нита отказывается от чаевых.
Позже я вспоминаю наш разговор и удивляюсь: зачем нужно было врать? Мне вовсе не хочется, чтобы она повстречала другого принца. Сам не заметил, как влюбился по уши.
До сих пор мои понятия о любви полностью основывались на болливудских фильмах: взгляды героя и героини встречаются — и готово. Происходит необъяснимая химическая реакция, сердца страстно бьются, голосовые связки сами собой начинают чесаться, и в следующем кадре парочка уже распевает нежную песню посреди швейцарской деревушки, ну, или американских торговых пассажей. Увидев юную попутчицу в голубом салвар камеез, я думал, будто испытал такую слепящую вспышку. Однако настоящая любовь настигла меня только этой зимой, на окраине Агры.
И вновь оказалось, что жизнь экранная и жизнь реальная — разные вещи. Любовь не обрушивается на вас в одно мгновение. Она исподволь заползает в сердце и опрокидывает все ваше существование вверх дном. Она расцвечивает яркими красками каждую минуту обычного дня и наполняет собою ночные грезы. И вот вы уже летаете по воздуху, а все вокруг сияет и переливается бриллиантовой россыпью. Да, но та же любовь приносит сладкие терзания, становится ласковым палачом. Отныне вся моя жизнь состояла из торопливых пылких свиданий с Нитой и тоски без нее. Красавица преследовала меня в самых неподходящих местах и в самые неподходящие минуты. Я видел ее прелестное лицо, читая лекцию какому-нибудь осунувшемуся восьмидесятилетнему туристу. Слышал аромат ее волос, опускаясь на сиденье унитаза. Покрывался гусиной кожей у овощного прилавка с картошкой и томатами, стоило вспомнить жаркую минуту нашей близости. В глубине души я твердо знал: она моя принцесса. И самым жгучим желанием стало жениться на этой девушке. Только согласится ли она? Вот что тревожило меня сильнее всего на свете.
К нашему флигелю подъезжает джип с красной мигалкой. Из него выбираются инспектор и два констебля. Смотрю — и сердце уходит в пятки. Внизу живота все леденеет. Преступления, совершенные в прошлом, наконец настигли меня. Как несправедлива жизнь! Каждый раз, когда я надеюсь оказаться на седьмом небе, судьба выдергивает коврик из-под ног. Нашел настоящую любовь — отправляйся в тюрьму и сиди там, в одиночной камере, точно император Шах-Джахан, тоскуя по собственной Мумтаз-Махал, которую зовут Нита.
Инспектор берет из машины громкоговоритель, собираясь что-то объявить. Я ожидаю слов: «Рама Мохаммед Томас, выходите на улицу с поднятыми руками!» А вместо этого звучит:
— Просим всех обитателей флигеля выйти на улицу. Ограблен городской банк, и у нас есть сведения, что вор находится здесь. Я должен обыскать жилые помещения.
Прямо гора с плеч упала. От счастья мне хочется броситься на инспектора и обнять его.
Констебли поочередно обходят комнаты, проводят повальный обыск. Наведываются и ко мне. Интересуются именем, возрастом, родом занятий, не рыскают ли в округе подозрительные личности. Я, разумеется, не сообщаю о своей нелегальной работе экскурсоводом. Говорю, что учусь в университете и лишь недавно сюда переехал. Это их удовлетворяет. Констебли заглядывают под кровать, суют нос на кухню, открывают горшки с кастрюлями, перетряхивают матрас и отправляются дальше. Начальник следует за ними.
Наступает черед Шанкара.
— Ну, как тебя зовут? — рявкает инспектор.
— Ыкрч Нсгбщ Юдродв, — немного смутившись, отвечает мальчик.
— Чего? А ну, повтори!
— Юдродв.
— Грязный ублюдок, шутить надо мной удумал? — злится начальник, занося дубинку для удара.
Я тороплюсь вмешаться:
— Инспектор, Шанкар очень болен. У него проблемы с речью.
— Мог бы сразу предупредить… — цедит главный и обращается к своим констеблям: — Пошли дальше. От этого лунатика все равно ничего не добьешься.
За три часа полицейские успевают обыскать тридцать комнат. В конце концов им удается раскопать тайник с деньгами. Где бы вы думали? В жилище Найджми, поэта-бородача. И ведь еще прикидывался, будто пишет песни для Болливуда! Мы в изумлении. Оказывается, в свободное время он подрабатывал грабителем банков. Как же обманчива бывает внешность! А впрочем, не мне возмущаться. Разузнай соседи про мое пестрое прошлое, тоже пришли бы в ужас!
Лайджванти заходит в гости, приносит рассыпчатые свежие ладу[104] из храма Дурги. Служанка очень взволнована.
— Ара, по какому случаю эти сладости? Тебе повысили зарплату? — любопытствую я.
— О, это самый счастливый день моей жизни. С милостивого благословения богини Дурги, помощник окружного чиновника наконец согласился взять Лакшми в жены. Теперь сестра будет жить, словно королева. Я закачу ей такую свадьбу, каких еще никто не видел..
— А что с приданым? Разве родня жениха не потребовала денег?
— Нет, ровным счетом ничего. Это очень порядочная семья. Наличные их не интересуют. Разве что несколько пустячков для хозяйства.
— Например?
— Сущие пустяки. Мотороллер «Баджадж», миксер «Сумит», пять костюмов «Раймонд»[105] и немножко золотых украшений. Я и так намеревалась подарить это все Лакшми.
У меня встают дыбом волосы.
— Лайджванти, это же стоит бешеных денег — не меньше лакха! Где ты раздобудешь средства?
— Вообще-то я давно копила на свадьбу сестры. Отложила за это время пятьдесят тысяч рупий. Остальное попрошу взаймы у Рани-сахиба.
— Ты уверена, что мадам согласится?
— Конечно. Я же лучшая горничная в мире.
— Ну, тогда желаю удачи.
Мы с Нитой по-прежнему встречаемся, но обстановка в борделе угнетает меня. И еще гадко платить этому сутенеру Шьяму с бегающими глазками. Поэтому девушка предлагает видеться где-нибудь еще. По пятницам она ходит в кино; теперь мы бываем там вместе. Красавица любит поп-корн; я покупаю самый большой пакет, и мы садимся на заднем ряду темного замызганного «Акаш токиз». Нита угощается воздушной кукурузой и беззвучно хихикает, когда моя рука забирается под муслиновое платье пощупать мягкие груди. Под конец я выхожу из кинотеатра весь красный, будто вареный рак, даже не зная, какую картину смотрел — семейную драму, комедию или триллер. Потому что не мог оторвать глаз от спутницы. Надеюсь, наша история медленно, но верно вырастет в эпический роман.
Шанкар приходит ко мне в слезах.
— Что случилось? — пугаюсь я. Мальчик показывает на ободранное колено.
— Как же ты поранился, дружище? Споткнулся, что ли? Сосед отрицательно качает головой:
— Ыкрч Бобшупд Шсфдод.
Ну почему Шанкар не может говорить разумно?
— Извини, я ничего не понимаю. Давай-ка сходим на улицу, и ты представишь, как было дело.
Мальчик выводит меня во двор и тычет пальцем в ту сторону, где мощеный дворик на углу смыкается с главной дорогой. Там есть невысокий парапет, откуда любят прыгать ребятишки.
— Гуйуюэ Гср Щб Шсфдоб? Срд Бобшупд Ыкрч Шийд, — произносит Шанкар и трет коленку.
Ага, теперь ясно. Мальчик разыгрался, неудачно прыгнул с тротуара и поцарапался.
— Идем. Помнится, у Лайджванти была хорошая аптечка. Сейчас перевяжем, и все заживет.
Я так и не замечаю шелудивого бродячего пса с черными пятнами, который тяжело пыхтит под самым парапетом; а с белых, острых клыков собаки на мостовую капает слюна.
Наступил новый год — и, как всегда, принес новые мечты и надежды. Нам с Нитой исполнилось по восемнадцать. В этом возрасте закон уже позволяет вступать в брак. Я впервые начинаю задумываться о будущем: может, оно и впрямь у меня будет? Конечно, рядом с этой прекрасной девушкой. Пожалуй, не стоит больше раздавать свою выручку направо и налево. Самому пригодится.