Безропотно Владимир позволил сковать себе руки и ноги. Очевидно, что нападающие уже имели дело с бывшими военными, которые умели не только нажимать на спусковой крючок, а дворяне всегда были военной кастой в лучшем понимании этого слова.
— Итак, что ты хотел нам сказать? — спросил старший, забирая ключ от кандалов.
— Только тебе одному, — снова напомнил ему Владимир.
Неуверенно оглядевшись, старший решил уступить:
— Хорошо, где?
— Пойдем в здание, — предложил Владимир.
Снова оглядевшись, старший видимо решил поломать всю игру пленного, потому что направился к другому входу, не к тому, в который его ввели самый первый раз.
Чуть улыбнувшись, Владимир медленно поплелся за ним, позванивая кандалами.
Впрочем, пройдя часть пути, главный пропустил его вперед, чтобы закрыть за ним дверь полутемной разгромленной комнаты, видимо служившей когда-то кладовой.
— Итак, что ты хотел сказать?
— Не сказать, — улыбнулся Владимир и выплюнул изо рта механического светлячка. — Показать.
Несколько мгновений тот просто лежал, а затем облетев комнату по кругу, через небольшой разлом в стене вылетел наружу.
Пожевав губами, Владимир отошел в угол.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросил главный.
— Терпение, — попросил его Владимир и тут оно произошло.
Яркая вспышка ударила по глазам даже не напрямую, даже сквозь плотно закрытые веки был виден ее сияющий свет, а главарь, стоявший на фоне окна, мгновенно вспыхнул в окрасившемся в черно-белые цвета окружающем мире, когда остатки стекла лопнули от нестерпимого жара, льющегося снаружи. Затем пришел удар, с выбитой дверью, с хрустом металла и камня, с многовековой пылью этого места, с отшвырнутым вглубь комнаты главарем, истошно исходящем на крик.
Медленно разлепив засыпанные пылью глаза, Владимир огляделся.
Хорошо, что вокруг был только камень — здесь просто нечему было гореть. Впрочем, и камень, и металл плавились и сгорали в огне ядерного взрыва, устроенного им с помощью светляков. Владимир не смог рассчитать правильного расстояния до эпицентра. Он рассчитывал минимум на несколько тонн тротилового эквивалента, а вместо этого получил добрый десяток. Вон, даже несущая стена потрескалась от удара, хотя до эпицентра было чуть меньше ста шагов.
Правда, чтобы организовать этот взрыв, Владимиру пришлось собрать с металлического дерева почти всех механических светлячков, которых он смог поймать, да и то он изначально не предполагал, что собранного радия окажется достаточно для критической массы атомного заряда.
Но, как оказалось, их было даже слишком много.
Боев старался не думать о том, какую дозу получили его пальцы во время компоновки их тел и подбора поражающих элементов. И тем более, сколько рад получил его мозг, когда он засунул в рот последнего рабочего светлячка, который и должен был сыграть роль детонатора. Но полость рта была последним местом, где преступники догадались бы проверять или что-то искать.
В любом случае — это слишком малая цена обретенной свободы.
Он подошел к главарю.
Тот сильно обгорел, кроме того из многочисленных ожогов виднелись остатки стекла, вплавившегося в кожу. Из сгоревшей на верхней части туловища одежды выпал все еще дымящийся и почерневший от жара ключ. Ключ от его кандалов.
Спустившись по стене на пол, он стал ждать, когда стихнет снаружи пожар и остынет ключ от кандалов. Заодно стараясь вдыхать окружающий воздух через раз, потому что там, кроме раскаленного камня и пепла, прибавлялся сладковатый запах паленой свинины от сгоревшей человеческой плоти.
В это время заворочался главарь.
Похоже он вопил, но связки сгорели вместе с горлом, а может быть он их сорвал, когда кричал от яркого света при вспышке, когда та в считанные доли секунды выжигала все на своем пути. Странно, что он вообще был до сих пор жив.
Встав, Боев коротким ударом каблука сломал шею главарю, оборвав его мучения, и вернулся на старое место. Надо было дождаться, когда остынет ключ и стихнет пожар снаружи. Заодно может и уровень радиации снизится. Он совершенно не собирался умирать раньше времени.
Через пятнадцать минут Владимир не выдержал и подобрал с пола все еще немного горячий ключ. Отперев кандалы, он бросил их там же, после чего вышел наружу.
Жар раскаленной поверхности обжигал даже через подошвы. Все пространство полнилось стуком и треском расплавленного камня, иногда разбавляемого шорохом осыпающегося бетона. К счастью, когда Боев двигался, то было не так горячо. Только пустота вокруг пугала своей чистотой, когда взрыв вымел весь мусор и пыль, даже стало легче дышать или может быть ему это лишь казалось.
Невольно его взгляд приковало к теням на стене дома, где собралась вся команда напавших на их участок. Почему-то это были реальные тени, темные на светлом фоне стены, хотя казалось бы вспышка должна была вымарать стену, впечатав в ее структуру всю пыль и грязь, собравшуюся здесь за столетия, оставив чистые участки на месте людей. Но нет, это были самые настоящие тени, даже можно было разобрать их положение тел или рук в тот момент, когда пришла смерть.
На секунду остановившись, он осмотрелся.
Даже сами здания казалось стали мертвыми, какими они были задолго до этого, — каменные скелеты с выбитыми окнами и дверьми, медленно тонущие во черноте, спускающейся сверху вместо привычного дня.
Боев прошел мимо бронетранспортера, теперь совершенно не опасного.
БТР сейчас больше всего напоминал старый жестяной шкаф, брошенный в пламя на свалке — корпус прогорел, колеса расплавились, все двери и люки распахнуты, даже пламя было обычным, красным и уже затухающим.
За углом здания показался подъемный желоб в каменном основании.
Медленно подойдя к платформе, чудом уцелевшей от устроенного им взрыва, Владимир взошел на нее.
Последний раз посмотрел на обширный каньон, все также полнящийся темной непроглядной пустотой. Неожиданно край обрыва медленно и бесшумно съехал вниз, еще больше увеличив проем в земле.
Нажал на единственный переключатель на вынесенной консоли и платформа, резко дернувшись, понесла его вверх. Через несколько секунд край темного провала скрылся за бешено мелькающими пролетами.
На этот раз он не считал сколько времени поднимался.
Да это было и не важно.
Самое главное — он выбрался.
Сверху показался светлый проем. Он выбрался.
Платформа внезапно затормозила, подбросив все его внутренности к горлу.
Владимир осмотрелся.
Справа виднелись темные завалы свалки, а слева светили фонари близкого Нижнего города. Еще раз оглядевшись, он различил в темноте за лампами освещения пожарный гидрант. К нему он и направился. Вывернув его рукоятку, он добился струи свежей воды.
В первую очередь он утолил жажду.
Напившись, он вытер рот рукой и, быстро умывшись, скинул верхнюю одежду, подав на нее воду.
Несколько минут Владимир смывал с нее всю радиоактивную пыль и попавшие частицы. Он тщательно выжимал свою верхнюю одежду, когда к свалке прибыл отряд местной милиции, одетой кто во что горазд и вооруженной точно также.
Не обращая внимания на угрожающие лица, он резко встряхнул одежду и начал одеваться. Мокрая одежда вела себя как любая мокрая одежда — края ее слиплись, натягивалась она с превеликим трудом и сильно холодила кожу. Наконец он справился со своими штанами и рубашкой, а плащ, тщательно свернув, бросил к остальному мусору.
Только закончив с дезинфекцией личных вещей, он повернулся к прибывшим людям.
— Где здесь выход наружу? — требовательно спросил Боев милиционеров.
Смутившись под его взглядом, милиция Нижнего города начала переглядываться друг с другом, пока из них не вышел точно такой же, как и все остальные, бледный и поджарый человек:
— Кто вы?
— Я из Верхнего города, — громко и уверенно представился Владимир, демонстрируя снятый заблаговременно значок. — Был взят в плен выродками снизу.
— Что… — начал тот и сбился. — Что с ними произошло?
— Они умерли, — прямо ответил Владимир.