— Расскажи мне, — властно потребовал он, глядя прямо в спокойные глаза слуги.
Тот лишь улыбнулся в ответ, чуть склонив голову вбок, и задумался ненадолго. После кивнул сам себе, начиная рассказ истории, сочинённой специально для принца.
— Далеко на север от наших земель есть богатая страна. Подземное царство, живущее на драгоценных ресурсах и дорогой руде. Правит этим царством король, которого зовут Подземник. Строгим правителем знал его народ, ценящим силу и презирающим слабость. Но не от эгоизма у короля был суровый нрав, а по необходимости — много веков длилась затяжная обременительная война между его царством и соседним. Соседи жили в той части подземелий, где всегда было сыро, холодно и голодно; в отличие от царства Подземника, их родина выживала в вечной борьбе с подземными тварями и иными лишениями, а потому хотели они получить хотя бы кроху от тех богатств и процветания, что было у соседей. Но Подземник и его подданные не собирались делиться своим благополучием с чужаками ни когда они молили их о помощи, ни когда в последнем отчаянии пошли войной.
Эйладар внимательно слушал размеренный голос, даже незаметно для себя втягиваясь в историю, которую рассказывал Тахлавель. Нахмурился и бесцеремонно перебил его, надменно фыркнув:
— Почему Подземник должен был непонятно с кем делиться благами своего народа? — Тахлавель в ответ лишь таинственно улыбнулся. Он никак не прокомментировал восклицание принца, продолжив с того момента, на котором остановился:
— Война для обоих царств была принципиальной. Для державы Подземника это была необходимость защитить свои земли; для его соседей — вопрос выживания как такового. Вершина отчаяния, которая обернулась катастрофой: Подземник наголову разбил своих врагов. Их царство было разгромлено, а предводители унижены. И без того хрупкая целостность распалась, и народ, разбитый и униженный, распорошился на мелкие кланы, разбредясь по всему подземелью.
Разумеется, великая победа принесла Подземнику великую славу. Народ был горд своим предводителем, слухи о нём разошлись и далеко на поверхности. Король купался в лучах заслуженной славы, и в конце концов она ослепила его. Ведь где есть слава, там незаметно подкрадывается гордыня, и лишь немногим дано заметить её и пресечь.
Великая победа принесла королю уверенность в собственной силе и непобедимости. Он считал, что народ обязан помнить эту победу и почитать его за неё до конца дней. Но постепенно восторг от войны в обществе начал угасать, и подданные хотели вернуться к обычной, привычной и спокойной жизни, отчего король почувствовал себя униженным. Не мог он принять такую реальность и смириться с ней. И тогда начал он сам создавать себе врагов и бороться с ними.
Безумие овладело Подземником, и собственный народ превратился для него во врага. Начали мниться ему заговоры да желания убить его. Многих видных мужей, многих друзей погубил король в слепоте своей. Считал себя великим, самым великим правителем в мире, и за малейшую вину казнил он без суда, сгубив множество невинных душ и разорвав все связи с внешним миром, отрекаясь от союзников.
В конце концов медленно его государство начало приходить в упадок. Нищета и голод пришли в него, ушло благополучие; драгоценности превратились в пустые и холодные стекляшки. Некогда великая страна стала бедной и слабой, такой же, какой когда-то были страждущие соседи, просящие о помощи. И не забывшие ни свои страдания, ни унижения. И когда враг их стал слаб, они решили отомстить ему.
Разрозненные кланы объединились вновь, и когда Подземник того не ждал, ударили в спину, на сей раз с лёгкостью одержав победу. «Непобедимый» король был убит, и лидер их на главной площади показал его отрубленную голову…
Тахлавель замолчал внезапно, и Эйладар едва заметно вздрогнул, озадаченно поморгав. Он настолько погрузился в рассказ, что когда он оборвался, чувствовал себя несколько растерянно. Впрочем, он постарался быстро взять себя в руки и грубовато, тщетно пытаясь скрыть любопытство, поинтересовался:
— И что было дальше?
— Кто знает, — Тахлавель загадочно улыбнулся, поведя плечами. — Приходи вечером, принц, и возможно, узнаешь.
— Но я хочу знать сейчас! — недовольно и капризно воскликнул Эйладар.
— Я всего лишь скромный слуга, господин, — спокойно отозвался юноша, но во взгляде его была беззлобная насмешка. — В отличие от тебя, у меня много работы, которой я не могу пренебречь, — и взяв в руки метлу, он принялся подметать дорожку, напрочь игнорируя присутствие рядом капризного ребёнка.
— Эй! — принц нахмурился. — Я хочу знать, чем всё закончилось, прямо сейчас! Иначе я вышвырну тебя отсюда на улицу!
— Попробуй, — не поворачиваясь к нему, Тахлавель флегматично пожал плечами. — Но не ты нанимал меня, господин, чтобы теперь выбрасывать. К тому же, в таком случае, ты точно не узнаешь, чем всё закончилось, — он бросил насмешливый взгляд через плечо и тут же отвернулся, возвращаясь к работе.
Эйладар задохнулся возмущением. Да что этот простолюдин себе позволяет?! Громко и демонстративно, намеренно пренебрежительно фыркнув, он резко обернулся, быстрым шагом уходя прочь. Что бы он, принц, и шёл на поводу у какого-то слуги?! Немыслимо!
Однако весь остаток дня мысли Эйладара снова и снова возвращались к Тахлавелю и его рассказу. Признаваться в этом не хотелось, но его действительно пожирало любопытство, что же было дальше. Вроде бы простая и незамысловатая история с какой-то там моралью, но этот слуга каким-то образом умудрился подать её настолько интересно! Теперь понятно было, почему необразованных слуг он так зацепил. Вот только откуда он такой взялся?..
Так и не сумев побороть любопытство, поджимая губы, с напускной гордостью Эйладар всё-таки пришёл вечером, когда солнце медленно садилось за горизонт. Тахлавель обнаружился на том самом месте, хитро улыбаясь, словно вовсе не сомневаясь, что напыщенный принц придёт к нему.
— Кто ты? — чувствуя себя очень неуютно под его взглядом, буркнул Эйладар, настороженно прищурившись и глядя на слугу сверху-вниз.
— Моё имя тебе известно, господин, — тот усмехнулся, и принц поджал губы.
— Откуда ты? — он неохотно перефразировал вопрос.
— Вряд ли название моей маленькой деревни на окраине королевства о чём-то скажет тебе, — слуга пожал плечами, держась с напыщенным принцем на равных, а не как слуга с хозяином, что Эйладара, конечно, злило, но, к его удивлению, не так сильно, как должно было.
— Откуда ты придумываешь свои истории? Ты где-то учился этому? — он раздражённо повёл плечом, но первоначальная враждебность под выдержанным спокойствием Тахлавеля медленно гасла, уступая место любопытству.
— Я нигде не учился, господин, даже читать и писать не умею, — слуга пожал плечами и улыбнулся. — Моё умение со мной столько, сколько я себя помню — своими историями я утешал своих родителей и старших братьев и сестёр и убаюкивал младших, когда они долго не могли уснуть.
— У тебя настолько большая семья? — Эйладар удивлённо вскинул брови, на что Тахлавель безмятежно отозвался:
— Я пятый из семи.
На несколько мгновений между ними повисла пауза, и почему-то принц почувствовал себя неловко. Какое-то странное чувство тревожило его, и он неожиданно поймал себя на мысли, что ни разу не подумал о собеседнике как о слуге, что априори ниже него и никчёмней. Тряхнув головой, Эйладар попытался прогнать прочь ненужные мысли. Он никогда и ни с кем не общался вот так вот просто, а оттого это было… необычно?
— Так ты расскажешь, чем закончилась твоя история? — вновь грубовато (но грубость получилась какой-то неловкой) спросил он.
Тахлавель улыбнулся в ответ, не сдержав тихий смешок. Одарил принца лукавым взглядом и кивнул.
— Конечно, я расскажу.
Эйладар внимательно слушал Тахлавеля. До глубоких сумерек они говорили друг с другом, и оба ещё не знали, что именно это знакомство положило начало крепкой и многолетней дружбе, какой принц, а в будущем король не имел больше никогда и ни с кем. Тахлавель, простой, но в то же время необычный слуга, стал первым и единственным другом высокомерного гордеца, и память об этой дружбе стала одним из немногих светлых воспоминаний жестокого тирана.