========== Вопрос 17 ==========
Комментарий к Вопрос 17
«Доволен ли персонаж своей работой или хотел бы заниматься чем-то другим? Что заставило его выбрать именно это дело?»
Голоса затихают, а звук шагов теряется где-то в глубине дворцовых коридоров. Очередной совет заканчивается, и Эйладар раздражённо ведёт плечом. Скрещивает за спиной ладони, держит ровно спину, медленно подходит к узкому длинному витражному окну, долгим взглядом глядя в даль, открывающуюся взору. Замирает мраморной фигурой, такой величественной, холодной и возвышенной. А внутри — гнилой и чёрной, словно черви сточили прекрасную сердцевину, оставляя на её месте лишь уродливые сколы.
Эйладар всегда был таким: прекрасная, истинно королевская внешность и душа, чернее бездны. Подозрительный, недоверчивый, мелочный, двуличный, эгоистичный и капризный — принц с детства отличался скверным характером и был совершенно не в ладах с венценосными родителями. Втихую ненавидел их и завидовал им, и грезил о том дне, когда наконец-то сможет занять их место.
Он был рождён для этой роли. Был рождён, чтобы править. Был рождён, чтобы однажды стать королём. Возвыситься над всеми настолько, чтобы ещё и буквально взирать свысока, задрав нос как можно выше. И никто ничего не посмел бы сказать ему без страха быть схваченным на месте и казнённым. Никто не посмел бы поставить под сомнение его личность, ни один из аспектов её проявления, и уж тем более никто не посмел бы указывать ему, что и как делать.
Да-а, Эйладар ждал этого дня. Он мечтал об этом дне. Грезил сценами собственной коронации, снова и снова представляя себе, как возлагают на его голову серебряный венец и народ приветствует его как нового правителя. О сладкие мечты!..
Он был рождён, чтобы править. Но проблема была в том, что дети его народа не умирали сами, когда время приходило. Их можно было подтолкнуть к смерти, но сама по себе она никогда не приходила в дома альвов. Эйладар никогда не отличался большим терпением, и если он чего-то хотел, любой ценой он получал это в своё владение.
Взойдя на престол, он испытал ни с чем не сравнимое удовольствие. Самая желанная мечта наконец-то воплотилась в реальность, и капризный ребёнок получил в свои руки самую дорогую и ценную игрушку из всех возможных.
Теперь он был первым. Теперь он стоял на самой вершине. Теперь ему принадлежали судьбы всех его подданных. Хрупкие нити, которые так легко порвать, если они начнут раздражать и надоедать. Никто не смеет перечить королю. Никто не смеет сомневаться в нём. Никто не смеет насмехаться над ним. Теперь Эйладар мог поквитаться со всеми своими обидчиками, реальными и мнимыми.
Он упивался своей властью над другими. Чувствуя подсознательную слабость себя как хорошего политика и управленца, он отыгрывался на других, пытаясь компенсировать в собственных глазах одну слабость другой. Никто не рискнёт упрекнуть его в неверном решении, если он покажет всем, как он силён и жесток. Страх перед его всевластием будет затмевать им взоры, и никто не посмеет поднять голову, когда государь будет стоять напротив, о да-а…
Он так мечтал об этом. Он так мечтал о власти, чтобы реализовать все свои амбиции, скрыть комплексы и самоутвердиться. Не ради страны и не ради народа он стремился к королевскому трону, но только лишь ради самого себя. Эгоистичного желания капризного ребёнка, считающего даже беззлобное подтрунивание в свою сторону страшным личным оскорблением. Различающим десяток чёрных кошек в чёрной комнате тогда, когда на самом деле там нет ни одной из них.
Мелочный и подозрительный, больше всего Эйладар ненавидел и боялся насмешек и презрения, и высокомерия по отношению к себе. Лишь он один мог брезгливо смотреть на всех вокруг себя, как на скот, но никто не имел права отвечать королю его же монетой. Презренная низменная личность — всё, чем он мог отбиваться от внешнего мира, — террор и ужас, которыми тщетно пытался прикрыть слабость собственной натуры. И как долго внешний мир был готов терпеть это?..
Эйладар упивался властью и своим положением, но подозрительность, медленно перерастающая в паранойю, держала его в бесконечном напряжении. И в конце концов самая желанная игрушка превратилась в осточертевшую занозу, от которой не избавиться так просто. Сладкий мёд триумфа медленно обернулся горьким ядом ненависти, и король чувствовал, как начал шататься трон под ним.
Ведь он сам его и расшатывал.
Заговоры и враги мерещились ему повсюду. Страха оказалось недостаточно; террор оказался не достаточно силён; крови, залившей поля, оказалось слишком мало, и весь мир видел его слабость и смеялся с неё — так мерещилось Эйладару, и он не сомневался, что именно так оно и было. Он был в огромной опасности, и даже вершина власти не гарантировала ему спасения.
Ведь выше-то лезть было уже некуда.
И тогда он возненавидел то единственное, что имел и любил.
И тогда наконец-то он признался самому себе в страшной тайне.
Первым, кто ненавидел его, презирал и насмехался над ним, был он сам.
========== Вопрос 18 ==========
Комментарий к Вопрос 18
«Что думаешь о Некроманте?»
«Кем был Армлуз Великий?»
Новость о первом ударе звучит как гром среди ясного неба. Армлуз Великий, хранитель порядка и баланса, присматривающий не только за спокойствием мира живых, но и таинственным лабиринтом потустороннего мира, вдруг оборачивает всё своё могущество против всего того, что некогда клялся защищать. Поддерживаемый одним учеником, выступающий против второго — его руки, на самом деле, развязаны.
Эйладар становится первым, кто узнаёт, что произошло. Окровавленный, тяжело раненный Геде́он — старый друг, что единственный оказался верен своему долгу — из последних сил умудряется сбежать из-под удара. Магия сама относит его в безопасное место, что рисует память и воспоминания, и портал открывается прямо в королевском зале посреди совета. Он буквально вываливается из него, грузно оседая на пол, зажимая кровоточащую рану на животе, тем самым поднимая панику и беспокойство среди советников.
— Эльвэ, — подскочив с места, Эйладар одним взглядом обратился к встревоженной супруге, что молча кивнула, призывая к спокойствию вельмож, выводя их за собой подальше и попутно посылая слуг к королевским лекарям, наказывая привести их как можно скорее.
Сам Эйладар же стрелой метнулся к старому другу, бледнеющему и слабеющему на глазах. Глубоких тяжёлых ран на его теле было несколько, и алая кровь пропитала светлые одежды Геде́она, делая их тяжёлыми и заставляя неприятно липнуть к коже. Поборов мимолётную брезгливость, Эйладар подхватил друга под руку, позволяя ему завалиться на себя и принимая на свою грудь тяжесть чужого тела.
— Тахлавель… — он по привычке позвал мага его старым именем, но тут же качнул головой и исправился: — Геде́он, что произошло?! Что с тобой?!
— Мастер Армлуз… — хрипло и на выдохе отозвался тот, болезненно прикрыв глаза. — Он предал нас.
Это было всё, что Геде́он успел сказать королю: в следующее мгновение в зал ворвались лекари и стража вместе с Эльвэ, и раненого мага отнесли в покои, оказывая ему необходимую помощь. Лишь немного придя в себя, когда угроза жизни миновала, Геде́он смог обстоятельно и подробно объяснить всё, что произошло.
Маги — хранители баланса и спокойствия мира, избранные и призванные самой Судьбой. Армлуз Великий, первый из их числа, был выходцем из вампирского государства, едва-едва объединившегося в единое целое, перед этим пройдя кровавую и жестокую войну, выкосившую едва ли не половину всех вампиров как таковых. Безжалостное истребление на грани геноцида — вампиры стали первыми, уничтожая друг друга, и это был лишь вопрос времени, когда ядовитая отрава просочится за границы их державы, и народы также начнут вырезать друг друга, подводя мир к краху.
Судьба не могла допустить подобное. Именно для этого она и призвала магов. И долгое время Армлуз Великий исправно выполнял свои обязанности.