Если же говорить о некромантах, к которым Атратин принадлежит бо́льшую часть своей (не)жизни, то их не выделяют отдельным народом. Даже их государство, Аратилия, являет собой конфедерацию из шести свободных городов.
Некроманты — сборное понятие для жителей Аратилии, практикующих некромантию, магию смерти, и нередко являющихся при этом немёртвыми, то есть теми, кто шагнули за грань жизни и смерти и стали одновременно и не живыми, и не мёртвыми. Некромантом может стать любой — человек, эльф, полуэльф или гном; после перехода на ту сторону принадлежность к той или иной расе остаётся разве что физиологически — всё остальное для большинства немёртвых перестаёт иметь значение.
Некроманты могут пойти по двум путям: делающие упор в магию становятся личами; делающие же упор на силу и боевые умения становятся вампирами. Внешне при этом личи и вампиры друг от друга не отличаются, равно как и на внешность оболочки ни становление личем, ни становление вампиром не накладывает никаких дополнительных визуальных эффектов.
Бо́льшая часть территорий немёртвых (а именно в первую очередь три первых города, основанных беженцами, Унбарам, Канмандег и Чаррадаш) располагается в крайне суровых условиях — Канмандег и Чаррадаш в пустыне, а Унбарам — в горах. Впрочем, немёртвым это мешает мало, а живые учатся приспосабливаться, либо оседают в Нойяне, Батье или Йедии — бывших эльфийских княжествах, располагающихся на границе с эльфами.
Сами по себе некроманты очень спокойны и сдержаны. Часть из населения Аратилии ещё живая, часть — уже шагнула за черту нежизни, поэтому в некромантском обществе очень сложно быть шовинистами или ксенофобами.
В среде некромантов царят практически равнодушные взгляды на других и друг на друга. Аратилия — конфедерация, более того, конфедерация собранная, возникшая не так давно из кучки беженцев. Сюда не приходят те, кто ненавидят некромантов и некромантию — проживание на территории Аратилии — сознательный выбор пилигримов или смирение местных жителей (как в случае с бывшими эльфийскими территориями), которые вынуждены были привыкнуть, принять и смириться с новыми порядками.
4. Возраст. По желанию — дата рождения.
537 лет. Дата рождения — 17-й день жёлтого месяца 1402 года от рождения святого короля Сунегода.
5. Внешность.
У Атратина даже по человеческим меркам очень привлекательная внешность. Ему было чуть больше двадцати, когда отец Витта обратил его, сделав немёртвым, из-за чего до окончательного уничтожения тела он сохранял свою привлекательность, выглядя как совсем молодой юноша.
Сервилий — высокий худой молодой мужчина. Худощавый, но телосложение в целом пропорциональное, не крепкое — внешне кажется слабым и хилым, но на самом деле он достаточно ловок. Ещё при жизни он больший упор делал на магию, чем физическую подготовку, поэтому не сильно заботился о своём телосложении.
Как и у всех немёртвых, его кожа потеряла свой природный цвет и приобрела трупный оттенок, что, однако, ему даже к лицу. Неудивительно, впрочем, потому что и при жизни Сервилий отличался болезненной бледностью.
Ещё со времён своей бытности адептом в семинарии носит длинные волосы чуть ниже лопаток. Атратин черноволос и черноглаз, что сразу выдаёт в нём выходца из одного из приморских графств, что, в общем-то, является правдой. Иногда заплетает их в низкий не затянутый хвост, но чаще всё же носит распущенными.
Как уже было сказано выше, Атратин, хоть и был уроженцем незнатной небогатой семьи, оказался одарён привлекательной внешностью. Он обладает тонкими, практически иконописными чертами: узкое, немного вытянутое лицо, тонкий нос, тонкие брови, маленький, узкогубый рот, плавные, сглаженные линии — когда Сервилий был ещё жив, он сражал своей внешностью сердца многих. Наставники в семинарии даже шутили, что тихий, молчаливый, скромный юноша поцелован одним из ашуров, поделившимся с ним своей красотой.
Сам Сервилий, впрочем, никогда не считал себя слишком красивым или не красивым. По правде говоря, ему было всё равно, но мягкую обезоруживающую улыбку и спокойный блеск в глазах он научился использовать по достоинству, не избавившись от этого умения даже после принятия нежизни.
Впрочем, время всё же наложило на красоту Атратина свой отпечаток: в его спокойных глазах появился налёт печали, а в плавных неспешных движениях — усталость. Но заметить их может только очень проницательный взгляд, ибо консул блестяще скрывает свои эмоции внутри себя, а своё тело — за многослойными тёмными одеждами, которые носят многие немёртвые.
6. Характер.
Сервилий больше дипломат, чем воин, больше тактик, чем стратег. Он спокойный и сдержанный мужчина, блестяще владеющий своими эмоциями. Зачастую он хладнокровен и даже в стрессовых ситуациях умеет держать эмоции и чувства под контролем. Флегматичен, но не настолько, чтобы казаться равнодушным, даже будучи немёртвым.
Ещё в детстве и в юношестве отличался склонностью больше слушать, чем говорить. Всегда был тихим и молчаливым, держащимся поодаль от шумных компаний. Любил проводить время в библиотеке и наедине с самим собой. Лишь двое существ были действительно дороги́ ему, и их компанию он был готов и мог выносить сколько угодно долго: отец Витта, ставший его наставником, и дэва Луве, избравшая его. С остальными же он всегда быстро уставал и стремился найти уединение, чтобы отдохнуть.
В общении, как формальном, так и неформальном, Атратин обходителен, вежлив, харизматичен и обаятелен, отчего способен расположить к себе даже самого скептически настроенного собеседника.
Вместе с тем личность с твёрдыми убеждениями и принципами, которые невозможно сломить, не убив его (что в нынешнем состоянии консула сделать крайне проблематично).
Атратин бесспорно умён. Однако взаимодействие с другими по-прежнему вызывает у него некоторые затруднения: несмотря на столетия жизни, можно сказать, что Сервилий провёл их в изоляции от мира, поэтому его социальные навыки всё также оставляют желать лучшего. Интуитивное знание и чувствование также слабые места консула — как уже было сказано, он тактик, а не стратег, поэтому ему гораздо проще решать проблемы, в которых известны все вводные данные, а не они висят где-то в воздухе, неопределённые и непонятные.
Временами создаёт впечатление существа, что само себе на уме, что является правдой лишь отчасти. Атратин просто сам по себе выглядит несколько отрешённым и оторванным от реальности, а не столько потому, что строит у себя в голове хитроумные планы.
7. Биография.
Хюгеред Бойер родился в 1402 году от рождения святого короля Сунегода в столице графства Торн, Селси, в набожной семье ремесленников. Его отец был изготовителем и торговцем знаменитых длинных дорлонлейских луков, мать же, как и полагается благовоспитанной женщине, занималась хозяйством и растила единственного сына. Начало XV века было достаточно спокойным временем в Священном Королевстве, так что детство Хюгереда проходило более чем беззаботно.
Очень рано стало понятно, что мальчик не пойдёт по стопам отца: изготовление луков не привлекало маленького Хюгереда. Куда больше ему нравилось созерцать окружающую природу, читать книги, которых в доме было немного, да задавать каверзные вопросы пастору местного храма. Не то чтобы Хюгеред обладал тягой к религии и она его интересовала, но ему нравилось спрашивать и слушать, разбираться и постигать — с ранних лет он был очень вдумчивым ребёнком.
Пастор, отец Ухтред, всецело одобрял рвение юной души и неоднократно намекал родителям, что их сына ждёт церковное будущее. А уж когда мальчик проявил свои магические способности, так и подавно все сомнения святого отца отпали, и он замолвил за талантливого ребёнка слово, так что когда Хюгеред по достижению тринадцати лет получил полное обязательное среднее образование, его направили в графство Кен, в семинарию на обучение.