Или, например, государь, родовитый и высокородный кшатрий, принявший помазание на царство, становится судьей, господином, властелином, владыкой преступников и делает с ними, что хочет, и вся широкая земля становится его достоянием. Вот точно так же, государь, те монахи, которые эти чистые обеты блюдут, соблюдают, выполняют, исполняют, в них упражняются, им следуют и от них не отступают,– те становятся господами, властителями, владыками превосходного Завета Победителя, могут в нем исполнить все, что захотят, и все без изъятия шраманские добродетели становятся их достоянием.
Известен такой случай, государь: однажды тхера Упасена, сын бенгальцев, совершенный в безукоризненном исполнении чистых обетов, пренебрег договором, существовавшим среди монашеской общины Шравасти, и со своими младшими монахами он пришел к Блаженному, когда тот пребывал в уединенном созерцании. Он поклонился ему в ноги и сел подле него. Блаженный оглядел бывших с ним монахов, увидел, как превосходно они себя держат, обрадовался, порадовался за них и весело и дружелюбно побеседовал с ними, а затем своим глубоким, полнозвучным голосом сказал: «На твоих монахов, Упасена, посмотреть приятно! Как тебе удалось, Упасена, так воспитать их?» А тот, услышав этот вопрос всеведущего, десятисильного бога богов, ответил ему по правде и назвал те достоинства, которые действительно у него были: «Почтенный! Когда кто-то приходит ко мне и просит у меня пострижения и позволения стать моим учеником, я ему говорю: «Любезный! Сам я живу в лесу, ем только то, что подали мне самому, одеваюсь в рубище, сшитое из старых, выброшенных тряпок, и у меня только три одежды. Если ты тоже станешь жить в лесу, сам собирать для себя милостыню, одеваться в рубище, сшитое из старых, выброшенных тряпок, и не будешь иметь больше трех одежд, то я постригу тебя и возьму к себе в ученики». Если это его устраивает и он соглашается, то я постригаю его и беру к себе в ученики; а если это его не устраивает и он не соглашается, то я не постригаю его и не беру к себе в ученики. Вот так, почтенный, воспитываю я своих монахов». Итак, государь, тот, кто принял на себя превосходные чистые обеты, становится господином, властелином, владыкой Завета Победителя и может в нем исполнить все, что захочет, и все йогические овладения, счастливые и спокойные, становятся его достоянием.
Государь! Как чистейший, благородного происхождения расцветший лотос гладок, мягок, благоуханен, мил и люб, приятен и желанен, не пятнается водою и тиной, красуется своими маленькими лепестками, ворсинками и коробочкой, облюбован роями пчел и стоит над прохладной и чистой водою, вот точно так же, государь, тот арийский слушатель, который эти чистые обеты блюдет, соблюдает, выполняет, исполняет, в них упражняется, им следует и от них не отступает,– тот обретает тридцать редких достоинств. Эти тридцать редких достоинств таковы: его мысль мягка, податлива, ровна и исполнена доброты; аффекты он убил, перебил и добил; спесь и гордость сбил и прибил; вера его недвижна, тверда, неизменна и чужда сомнениям; исполненный чистой радости, он легко осваивает завидные покойные, счастливые состояния; он весь пропитан бесподобным, чистым благоуханием превосходнейшей нравственности; богам и людям он мил и приятен; лучшим из ариев, тем, кто пришел к истощению тяги, желанен; боги и люди почтительно пред ним склоняются; умные, сведущие, знающие толк люди его славят, прославляют, восхваляют и превозносят; ни к этой жизни, ни к той он не прилепляется; даже малые, ничтожные проступки считает опасными; для тех, кто стремится к высшему, великому благоденствию, он – помощник в обретении стези, плодов и высшей цели; он обладает лучшими вещами, которые можно получить подаянием; он ночует без пристанища; пребывает в лучшем тапасе – склонен мыслью к созерцанию; размотал спутанный клубок аффектов; сломал, рассек, разбил и разрушил препятствия; несокрушим; безукоризнен в поведении; безупречен в пользовании вещами; свободен от всех будущих возможных уделов; поднялся выше всех сомнений; всем существом устремлен к свободе; узрел Учение духовным оком; нашел прочное, надежное, безопасное пристанище; пресек скрытые склонности; достиг истощения всяческой тяги; помногу пребывает в покойном, счастливом состоянии созерцания; обладает всеми достоинствами, необходимыми шраману. Таковы тридцать редких достоинств, обретаемых тем, кто предан чистым обетам.
Известно, государь, что тхера Шарипутра – это величайший человек во всей десятитысячной мировой сфере, если не считать самого десятисильного учителя мира. Несметные, бессчетные кальпы он растил в себе благие корни; родившись в благородной брахманской семье, отказался от прельстительных услад, от огромного богатства в сотни тысяч каршапан, принял постриг под началом Победителя, укротил свое тело, речь и мысль этими тринадцатью чистыми обетами и стал теперь обладателем бесконечных достоинств, тем, кто в Завете блаженного Готамы способен катить колесо проповеди вслед за самим Блаженным. Ведь есть, государь, в превосходном Численно-упорядоченном Своде изречение Блаженного, бога богов: «О монахи! Ни одного не знаю я человека, кроме Шарипутры, кто смог бы колесо верховной проповеди, запущенное Татхагатой, достойно катить вслед за ним. И лишь Шарипутра, о монахи, колесо верховной проповеди, запущенное Татхагатой, способен достойно катить вслед за ним».