Сравнение вполне можно расширить и углубить, сопоставив, например, части вражеского войска с разными аффектами или вспомнив, что выше сосредоточение определялось свойством главенства и сопоставлялось с царем; но какие-либо отклонения сравнения исключены. Ведь гипотетическое возражение такого рода: «Но ведь бывает, что войско струсит, или изменит царю, или очень устанет, поэтому не возможно ли, что и данные дхармы не приведут к единой цели?
Или, как возможно соперничество между колесничими и пехотой, так и вера и мудрость начнут мешать друг другу» — можно основательно парировать: «Конечно, войско может и дрогнуть, и струсить, и распасться, но на то оно и нечто сложное, имеющее много потенциальных качеств и свойств. Однако каждая из перечисленных дхарм по определению сводится к качественно определенному простому самотождеству, и, стало быть, к дхармам сопоставление с дурным войском неприменимо».
Итак, шаг, сделанный в Вопросы Милинды в применении сравнений-моделей, превращает их в безукоризненный способ демонстрации возможности непротиворечиво мыслить себе вводимые понятия как одиночно, так и в их взаимосвязях. Обыденность материала никоим образом не умаляет логической строгости и вообще не влияет на нее. ВМ есть первый из сохранившихся текстов, в котором вводится метод моделирования абхидхармы по частям. В дальнейшем этот метод значительно усовершенствуется в комментариях на каноническую абхидхарму. Приводимые там модели отличаются гораздо большей сложностью и обширностью и применены к более теоретически разработанным к. изощренным разделам абхидхармистского учения.
Как правило, царь не удовлетворяется одной моделью н требует нескольких. Иной раз вводимые Нагасеной модели бывают изоморфны (так, в кн. II, гл. 4, возможность длительного пребывания обитателей ада в аду, без немедленного их уничтожения в адском пекле, иллюстрируется беременностью самок водяных животных, сухопутных животных и беременностью женщин), но чаще они различны по структуре. Возможность неизоморфных моделей принципиально важна.
Если бы все обыденные модели были изоморфны, то моделируемая теоретическая система допускала бы только одну интерпретацию и была бы не чем иным, как переформулированием обыденного опыта в иных терминах, т. е. не была бы теорией и методом: достижения необыденных состояний психики. Сосуществование и использование несходных моделей проявляет несводимость теоретического мышления к повседневному. Это осознается авторами комментариев на абхидхарму. Приводя ряд моделей теоретической конструкции, они указывают, какой аспект ее моделируется каждой из них.
Следующий за Вопросы Милинды шаг, усовершенствующий применение модели-сравнения в силлогизме, сделан в Катхаваттху. Здесь появляются модели из внутритеоретических объектов. Ср. простейший случай (KB 1.130):
« — [Верно ли, согласен ли ты, что] имеется в истинном смысле, в высшем смысле образное, имеется в истинном смысле, в высшем смысле ощущение и что ощущение — одно, а образное — другое?
— Да.
— [Согласен ли ты, что] имеется в истинном смысле, в высшем смысле личность и имеется в истинном смысле, в высшем смысле образное?
— Да.
— [И] образное — одно, а личность — другое?
— Нет, так сказать нельзя.
— Признай опровержение...»
Модели типа представленных в Катхаваттху дают связующее звено между ранними формами силлогизма в Каноне и Вопросы Милинды « его трактовкой в Ньяясутрах. Здесь можно уже сформулировать: а) общее правило, входящее в формулировку третьего члена, б) признаваемый обеими сторонами пример, иллюстрирующий его, и в) подлежащий объяснению или опровержению другой частный случай того же правила примерно так:
1. Личность не имеется в истинном смысле, в высшем смысле.
2. Ибо она не отлична от отдельных дхарм, признаваемых обоими спорящими за существующие в истинном и высшем смысле.
3. Все существующие в истинном и высшем смысле дхармы взаимно различны, например ощущение и образное.
4. Но с личностью это не так: ты утверждаешь, что она не отлична, скажем, от образного.
5. Стало быть, личности в высшем и истинном смысле нет.
Силлогизм, построенный таким образом, совпадает по форме с классическим силлогизмом об «огне на горе». В таком силлогизме третий член получает наименование udaharanam, что переводится как «пример», но этимологически означает «образчик, предъявленный экземпляр из выборки». Приведение в качестве примера на общее правило этого образчика и недостаточность упоминания общего правила самого по себе связывают этот подвид силлогизма с силлогизмом, построенным на опамме, где эквивалентом общего правила выступает изоморфизм или — в менее строгих формах — развернутое уподобление, а частным случаем — служащая уподоблением картина. Силлогизм с опаммой применяется для объяснения сложных предметов, целостных ситуаций или теоретических конструкций.