– Да, почтенный, возникнет.
– Вот так же, государь, нет слагаемых, возникающих из ничего, все слагаемые возникают из чего-то.
– Приведи еще пример.
– Например, государь, пусть нет солнечного света, нет зажигательного камня, нет кизяка – возникнет ли огонь?
– Нет, почтенный.
– А теперь, государь, пусть есть солнечный свет, есть зажигательный камень, есть кизяк – возникнет ли огонь?
– Да, почтенный.
– Вот так же, государь, нет слагаемых, возникающих из ничего, все слагаемые возникают только из чего-то.
– Приведи еще пример.
– Например, государь, пусть нет зеркала, нет света, нет лица – возникнет ли изображение[248]?
– Нет, почтенный.
– А теперь, государь, пусть есть зеркало, есть свет, есть лицо – возникнет ли изображение?
– Да, почтенный, возникнет.
– Вот так же, государь, нет слагаемых, возникающих из ничего, все слагаемые возникают из чего-то.
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, представляет ли собой знаток нечто[249]?»
– А что это такое, государь, «знаток»?
– Это та душа внутри, почтенный, которая зрением видит зримое, слухом слышит звук, обонянием чует запах, языком вкушает вкус, телом[250] осязает осязаемое, умом осознает дхармы. Так же, как мы, сидя здесь в зале, смотрим в любое окно, в какое хотим: хотим – смотрим в восточное окно, или смотрим в западное окно, или смотрим в северное окно, или смотрим в южное окно.
Вот так же точно, почтенный, эта душа внутри смотрит в тот проход[251], в какой захочет.
– Я скажу сейчас о пяти проходах, государь, а ты слушай, хорошенько мне внимай,– молвил тхера.
Если душа внутри зрением видит зримое, так же как мы, сидя здесь в зале, смотрим в любое окно, в какое хотим, и видим в нем зримое: хотим – видим зримое в восточном окне, или видим зримое в западном окне, или видим зримое в северном окне, или видим зримое в южном окне, то так же и душа внутри должна и слухом видеть зримое, и обонянием видеть зримое, и вкусом видеть зримое, и телом видеть зримое, и умом видеть зримое; и зрением слышать звук, и слухом слышать звук, и обонянием слышать звук; и зрением осознавать дхармы, и слухом осознавать дхармы, и обонянием осознавать дхармы, и вкусом осознавать дхармы, и телом осознавать дхармы?
– Нет, почтенный.
– Не вяжется у тебя, государь, ни первое с последним, ни последнее с первым. Или иначе, государь: как мы, сидя здесь в зале, отчетливее увидим зримое, если выломать[252] эти сетчатые[253] окна, ибо к нам будет обращено большее пространство, то неужели и душа внутри должна так же отчетливее увидеть зримое, если вырвать проходы зрения[254], ибо к ней будет обращено большее пространство; и если вырвать уши, вырвать нос, вырвать язык, разорвать поверхность тела, то она должна отчетливее услышать звук, почуять запах, вкусить вкус, осязать осязаемое, ибо к ней будет обращено большее пространство?
– Нет, почтенный.
– Не вяжется у тебя, государь, ни первое с последним, ни последнее с первым. Или иначе, государь: если этот имярек[255] выйдет в прихожую, ты будешь знать, государь, что имярек вышел и находится в прихожей?
– Да, почтенный, буду знать.
– А теперь, государь, пусть этот имярек вошел внутрь и стал перед тобой. Ты будешь знать, государь, что имярек вошел и находится перед тобой?
– Да, почтенный, буду знать.
– Вот так же, государь, будет ли знать эта душа внутри о попавших на язык вкусах, какие они: кислое это, или соленое, или горькое, или острое, или вяжущее, или сладкое?[256]
– Да, почтенный, будет знать.
– А если эти вкусы вошли внутрь, будет ли она знать, какие они: кислое это, или соленое, или горькое, или острое, или вяжущее, или сладкое?
– Нет, почтенный.
– Не вяжется у тебя, государь, ни первое с последним, ни последнее с первым. Или иначе, государь: вот некто велел принести сто кувшинов меду[257], слил весь мед в кадушку, завязал одному человеку рот и ткнул его лицом в кадушку. Сможет ли тот узнать, государь, вкусен ли мед?
– Нет, почтенный.
– Почему же?
– Мед же не попал ему в рот, почтенный.
– Не вяжется у тебя, государь, ни первое с последним, ни последнее с первым.
– Нет, с таким спорщиком, как ты, не мне тягаться. Пожалуйста, подскажи мне, как на самом деле.
Тхера растолковал царю Милинде, используя абхидхарму: «Основанное на зрении и зримом, государь, возникает зрительное сознание; с ним совозникают соприкосновение, ощущение, распознавание, побуждение, нацеленность, жизнь-орудие, внимание. Так эти дхармы являются благодаря основанию, а «знаток» представляет собой ничто. Так же со слухом, с обонянием, со вкусом, с осязанием, с умом: основанное на уме и дхармах, возникает умное сознание; с ним совозникают соприкосновение, ощущение, распознавание, побуждение, нацеленность, жизнь-орудие, внимание. Так эти дхармы являются благодаря основанию; «знаток» же представляет собой ничто.
249
Знаток – vedagū, букв, «знающий знание (или веды)». В канонической литературе слово встречается только как прилагательное «знающий».
251
Проход (dvāro), букв, «дверь, ворота» – полустершееся метафорическое название органов чувств.
252
Выломать – в тексте стоит ugghāṭeti – «распахнуть». Исправлено по китайской версии и по параллельному месту ниже (в гл. VII).
256
Традиционно насчитывается либо шесть приведенных здесь основных вкусов, либо четыре, с исключением острого и вяжущего.