– Вот так же, государь, Блаженный имеет тридцать два признака великого человека, отмечен восьмьюдесятью приметами, с кожей золотистого цвета, на сажень вокруг светится, но его родители не таковы: не имеют тридцати двух признаков великого человека, не отмечены восьмьюдесятью второстепенными приметами, кожа их не золотистого цвета, на сажень вокруг не светятся.
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, Просветленный живёт по-брахмански целомудренно?»
– Да, государь, Блаженный живет по-брахмански.
– Стало быть, почтенный Нагасена, Просветленный – ученик Брахмы?
– Есть у тебя, государь, верховой слон?
– Да, почтенный, есть.
– И трубит этот слон кое-когда, иной раз?
– Да, почтенный, трубит.
– Он трубит, как журавли трубят, не так ли?
– Да, почтенный, так же трубит.
– Стало быть, государь, этот слон – журавлиный ученик?
– Нет, почтенный.
– А скажи, государь, Брахма светел умом или нет?
– Светел, почтенный.
– Стало быть, государь, Брахма – ученик Просветленного[301].
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, посвящение прекрасно?»
– Да, государь, посвящение прекрасно.
– А Просветленный посвящен был или не был, почтенный?
– Блаженный стал посвященным у комля древа просветления, государь, тогда же, когда обрел всеведущее знание; никто иной Блаженного не посвящал. Слушателям же Блаженный предписывает во время посвящения правила поведения, которые следует блюсти всю жизнь, так что у них есть посвящение, получаемое от другого человека[302].
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, если один по умершей матери плачет, а другой из любви к Учению плачет, то из этих двух плачущих чьи слезы целительны, чьи нецелительны?»
– У одного, государь, слезы жаркие, страстью, враждебностью, заблуждением загрязненные, у другого же – радостные, удовлетворенные, свежительные, незагрязненные; что свежительно, то целительно, государь, что жарко, то нецелительно.
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, в чем различие страстного и бесстрастного?»
– Один вожделеет, другой не вожделеет, государь.
– Как это, почтенный: вожделеет и не вожделеет?
– У одного есть цель[303], государь, у другого нет цели.
– Мне это видится так, почтенный: страстному ли, бесстрастному ли, а каждому лучшего хочется – что еды, что питья; греховного никому не хочется.
– Когда страстный ест, государь, он испытывает ощущение вкуса и испытывает страсть к вкусу; а когда бесстрастный ест, он испытывает ощущение вкуса, но не страсть к вкусу[304].
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, мудрость где обитает?»
– Нигде, государь.
– Стало быть, почтенный Нагасена, нет мудрости.
– Ветер, государь, где обитает?
– Нигде, почтенный.
– Стало быть, государь, нет ветра.
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, ты упомянул «мирское кружение»[305]. Что такое мирское кружение?»
– Здесь родился, здесь и умер, государь; здесь умер, там родился; там родился, там и умер; там умер, в ином месте родился... Это и есть мирское, кружение, государь.
– Приведи пример.
– Например, государь, некто съел спелое манго, а косточку посадил; из нее вырастет большое манговое дерево, будет плодоносить; тогда тот человек опять съест спелое манго с этого дерева, а косточку посадит; из нее вырастет большое манговое дерево, и краю этим деревьям не видать. Вот так же, государь, некто здесь родился, здесь и умер; здесь умер – там родился, там и умер; там умер – в ином месте родился... Это и есть мирское кружение, государь.
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, чем существо запоминает прошлое, давно свершенное?»
– Памятью, государь[306].
– Да ведь мыслью запоминает, почтенный Нагасена, а не памятью.
– Ты ведь припоминаешь нечто, государь, что когда-то сделал, а потом забыл?
– Да, почтенный.
– Разве ты был в то время немыслящим?
– Нет, почтенный, но памяти в то время у меня не было.
– Тогда почему ты говоришь, государь, будто запоминают мыслью, а не памятью?
– Прекрасно, почтенный Нагасена.
Царь молвил: «Почтенный Нагасена, всегда ли память от понимания, или бывает и воспитанная[307] память?»
– Бывает и от понимания память, бывает и воспитанная память, государь.
– Все же, почтенный Нагасена, память всегда от понимания, нет воспитанной памяти.
302
Текст параграфа кажется дефектным. Возможные конъектуры даны в скобках, но они все же не дополняют текста до конца.
304
Различение этих двух переживаний – контакта-присвоения сознанием объекта, с одной стороны, и страсти-влечения к этому объекту, с другой стороны,– введено уже в Каноне в тех же терминах; см. С XXXV.70.7–8.
306
Память – sati. В гл. 1 переводилось как «памятование». В пали и в санскрите это слово совмещает обиходное и специально-абхидхармистское значения.