ста упёрли цельный ящик! Не иначе церковь нашу хотят взорвать. Ироды!.. - Дела... - пробормотал инженер, благоразумно решив не покидать сегодня жилища. В этот самый момент Почемучка уселась на жёсткую церковную скамью и приготовилась слушать в исполнении пастора Корнелия очередной урок закона божиего. Всё было как всегда. Лишь напрягала бугрившаяся спина сидящего впереди Феликса. Рубаха, что ещё неделю назад висела на парнишке мешком, теперь трещала по швам. Почемучка разглядывала непонятные выросты, силясь понять, какая перестройка идёт в организме её друга. Она совершенно не слушала пастора. Анализ текущей ситуации говорил, что жить им в этом городке осталось от силы несколько дней. Потому забота об успеваемости была разумно аннулирована, а все мыслительные мощности решали более насущные проблемы. Но тут пастор возвысил голос и прокричал: - Когда в последний раз вы говорили Богу, что его милость драгоценней, чем жизнь с ее радостями? Вам достаточно лишь одной милости или нужно что-то еще? - Нам нужно совсем другое! - выкрикнутая с места фраза Феликса произвела эффект разорвавшейся гранаты. Сидящие вокруг отшатнулись, а пастор, выпучив глаза, таращился на бесстрашного отступника. Тем временем Феликс поднялся и решительно обратился к сидящим: - Люди! Вы только подумайте, что вам говорят! Вас тут только обманывают и пугают! - мальчишка окинул преисполненным уверенности взглядом окружающих и с поистине отеческим снисхождением продолжил: - Поймите, у любой религии есть два столпа. И оба связаны со страхом смерти. Первый говорит, что смерть - не конец существования. Он дарит вам благостную надежду на бессмертие. И потому вы бежите за пастором в радостном безумии куда угодно. Второй столп - загон человека тем же самым страхом смерти, а пуще неё ужасным посмертием, в рамки послушного животного... Обо всём происходящем в школьной церкви Макс не имел ни малейшего понятия. Мозг инженера наконец-то нащупал нить решения проблемы. Но радость от возможности свершения того, что виделось невозможным омрачалась пониманием печальных последствий реализации. Он понял, что для прерывания процесса разрушения организма необходимо срочное введение пацану биокомпенсатора. Но беда заключалась в том, что ключевым компонентом биокомпенсатора был таймер процессов, извлечь который можно было только из тела бионикла. Максим с тоской посмотрел на левое запястье, где прятался таймер. О том, что предложить такое Почемучке он не желал даже думать. Цифровая рыжеволосая бестия давно уже стала для него куда роднее, чем сотни настоящих людей. Изумрудный взгляд в обрамлении огненных конопушек... В этот короткий миг Максим понял, что при всей их замкнутости и постоянной тревоге, он ощущает себя невероятно счастливым в моменты прихода гостей. Потому что... потому что только тогда она называет его папой... Скальпель застыл в воздухе на пару секунд, пронеслась горькая мысль: “Надеюсь, Почемучка меня поймёт”, и Макс решительно рассёк запястье. Выудив пинцетом микроскопическую пилюлю, бросил её в подготовленный раствор биокомпенсатора. Затем поместил пробирку с бесценной жидкостью между пластин программатора и нажал “Ввод”. Спустя двадцать минут эликсир был готов. Максим вставил ампулу в пистолет для инъекций. “Надо встретить парня сразу после занятий. И сделать инъекцию до появления Почемучки”. Макс уже потянулся к дверной ручке, но как по волшебству дверь распахнулась. На пороге стояла пышущая жаром девчушка. - Макс! Быстро хватай самое важное и бежим! - Что? Что случилось? - Быстро! У тебя одна минута. Я запускаю режим уничтожения жилища. - Да что стряслось? - Феликс выдал в церкви на всю катушку! А пастор решил, что кроме нас никто крамолу в него заронить не мог. Он сейчас несётся сюда с толпой линчевателей. Так что бежим! - Но... куда? - Подальше! - взревела Почемучка и пинком отправила Макса к чёрному ходу. Они бежали кривыми улочками, перепрыгивали лотки торговцев, безжалостно продирались через кусты нежных роз... Внезапно дорогу им преградила уродливая фигура, держащая два велосипеда. Макс с ужасом узнал в ней Феликса. Тело паренька было словно раздувшаяся бочка. Из-под распахнутой рубахи видны были перекатывающиеся под кожей бугры. Иные были размером со сливу, а некоторые с дюжий кулак. Но лицо паренька было безмятежно. - Вам удобнее будет на велосипедах, - сказано это было с совершенно неуместной грустью, - На этой дороге сильно не разгонишься. Догнать вас на машинах будет непросто. Но Максу было не до анализа душевных терзаний. Он должен сделать всё для спасения ни в чём не повинного подростка. Инженер выхватил пистолет и без промедления всадил порцию биокомпенсатора прямо в живот Феликса. - Что это? - вскрикнула Почемучка. Но ответил сам Феликс. - Это моё спасение. Благодарю вас! Держите велосипеды... - Вот они! Хватайте! - раздалось над головами беглецов. И Почемучка с Максом рванули на велосипедах вниз по серпантину. Сзади слышались крики, хлопнули несколько выстрелов, но беглецы изо всех сил давили на педали и больше всего опасались вылететь за кромку смертельно опасной дороги. Они были уже у самого подножья, когда дорогу перегородил полицейский фургон. Несколько автоматчиков в форме держали пару беглецов на прицеле. А вышедший вперёд офицер отрывисто крикнул: - Слезайте! Руки поднять! И без фокусов! Мы отлично знаем, кто вы. А потому будем стрелять при любом вашем движении. Максим затравленно посмотрел на Почемучку. Девушка, закусив губу, слезла с велосипеда и медленно подняла тощие ручонки. В этот момент позади раздался выстрел, и Максим тут же рухнул как подкошенный. И только треснувшись об асфальт, осознал, что его падение никак не связано с выстрелом - девчонка мигом сориентировалась и резво уложила его подсечкой. Со стороны полиции тут же раздались несколько коротких очередей. Макс выпрастал вперёд ладони и, не поднимая головы, завопил: - Не стреляйте! Мы сдаёмся. Но офицеру полиции было не до них. Он с удивлением взирал на несущуюся разъярённую толпу, потрясающую ружьями, вилами и церковными хоругвями. Вырвавшийся вперёд пастор уже навис над беглецами, когда пришедший в себя офицер закричал: - Стоять! Не сметь приближаться к задержанным! Пылавшая во взгляде пастора ярость просто так не желала отпускать столь ненавидимых смутьянов. Религиозный лидер метнулся к полицейскому начальнику и на повышенных тонах начал объяснять, что защита воинствующих антиклерикалов не должна входить в обязанности полиции. На что рассерженный полисмен заявил, что ему с высокой колокольни плевать на их религиозные разногласия, он обязан арестовать преступников, находящихся в международном розыске. Максим лежал, прижатый к земле оружием добрых самаритян и слушал перепалку их лидера с представителем власти. “Влипли! Если полиция заберёт, то Почемучке конец. А мне? Да... Что-то офицер не особо настаивает... Неужели отдаст нас? Ну, а что? Эти нас прикончат, ему возни меньше. Или нет?...” Но мысли пленённого программиста были прерваны самым необычным образом. Рядом раздался столь мощный бас, что заткнулись не только спорящие главари, но и все прочие разом присели. - Что творите вы? Или забыли божьи заповеди? Максим тут же почувствовал, что упиравшиеся в спину вилы и ружья убрались, и осторожно поднял голову. К ним шёл Феликс. О! Боги! На кого он был похож! Грудная клетка превратилась в громадный куль, в котором перекатывалось что-то вроде громадных картофелин. Как парень удерживал равновесие на своих тонюсеньких ногах Максим даже представить не мог. Совершенно непонятно было и то, что Феликса творящееся с его телом, казалось, совершенно не заботило. Он важно прошёл сквозь толпу, не терпящим возражений жестом отогнал вооружённых верующих и встал между лежащими. Он грозно обвёл взглядом пребывающих в глубокой растерянности. - Забыли, что несотворение зла важнее деяния добра? - голос был столь сокрушителен, что Максим в ужасе вжался в асфальт, краем глаза заметив, что толпа начала в пятиться. Но Феликс обрушил ещё более мощный возглас: - Забыли, что ближнего надо возлюблять? Начали делить ближних на тех, кто нравится и нет? В толпе раздались вскрики. Народ попятился сильнее. Максим, пересиливая себя, повернул голову и уставился на подростка. А у того, словно в фильме ужасов, вся неестественная масса переползла в область спины, натянув кожу так, что казалось она вот-вот лопнет на рёбрах. И через мгновение раздался столь отвратительный треск, что Максима едва не вывернуло. Почемучка же зачарованно смотрела, как сквозь две разорвавшие спину гигантские раны на волю высунулись два крыла. Через несколько секунд стоящий посреди толпы ангел уже расправлял громадные крылья. Он схватил Макса и Почемучку за руки, обвёл притихшую толпу полным могущества взглядом и громоподобным гласом объявил: - Снизойдёт же на вас гнев всевышнего! И в тот же миг они взмыли вверх. Но не успел Максим удивиться происходящему, как сильнейший грохот погасил сознание. *** Очнувшись, Максим обнаружил, что лежит головой на коленях у Почемучки. Он поднял глаза и увидел полыхающие в заходящем солнце родные локоны и полную слёз малахитовую зелёнь глаз. - Где мы? - В лодке, - голос принадлежал Феликсу. Тому Феликсу, что когда-то был подростком. Макс с трудом поднял голову. Феликс был точно таким же как и при первой их встрече - худым и застенч