вда! Но только если ты захочешь её научить. - Научить? А как? - Вот это только ты сам сможешь придумать... *** - Папа, я хочу спросить... - Айл смущенно замялся. - Да, Айл. Слушаю тебя. - Про тот мир, на котором метка “Бесполезно”. Этот мир... Он действительно бесполезный? - К сожалению. - Но почему? - Видишь ли, сын... По современным понятиям, которые основываются на законах вселенской эволюции разума, населяющие тот мир существа не считаются разумными. Их страх и инстинкты куда сильнее разума, который практически не развивается. - Не может быть! Вы с ними общались? - Ох, Айл. Конечно, общались. Причём неоднократно. Множество раз наши ксенопсихологи пытались наладить с ними контакт. - И что же? - Видишь ли... - отец замялся в поиске наиболее доходчивого объяснения, - Сокрытие истинного положения вещей во всей совокупности множества реализаций мироздания имеет весьма плачевные последствия. Иначе говоря, врать слаборазвитым аборигенам нельзя. Это нарушит их развитие. И это было доказано множество раз. И в теории, и на практике. Так вот жителей той планеты истинное положение вещей так потрясло, что они готовы были идти на самоубийство. Но только не признавать сообщённые нами знания. Потому их главари и решили держать народ в неведении. - Так что же теперь с ними будет? - Сын, тебе не нужно о них беспокоиться. К сожалению, не всегда разумная жизнь на планете вырастает до уровней вселенского разума. - Да, но что же с ними будет? - Рано или поздно их цивилизация пройдёт очередной цикл обновления. - Что это значит? - Текущий виток разумной жизни будет прерван. А их куцые знания будут безвозвратно утрачены. Впервые в жизни услышав столь категоричный приговор, Айл удивлённо посмотрел на родителя. “Может, отец шутит?” Но тот был совершенно серьёзен. - А почему мы не спасём их мир? Почему мы так жестоки? - Жестоки? Ну, что ж, посмотри сам... - отец развернул гиперобъём, - Погоди, сейчас найду что-нибудь... так сказать, наиболее красноречивое. Ага! Вот, погляди. - Что это? - Это реализация одного из событий их мира. И перед Айлом возник образ погружённого в раздумья старика. Он сосредоточенно инструктировал молодого парня. - Этот старик - великий учёный того мира. У них он первый открыл дополнительное измерение в пространстве времени. И не просто теоретически обосновал возможность временных переходов, но и построил работающий прототип машины темпорального перемещения. Сейчас, Айл, ты видишь, как он отправляет своего аспиранта в прошлое. - Зачем? - Старику захотелось доподлинно узнать причины грядущей экологической катастрофы, - отец умолк, наблюдая, как молодой человек залезает в капсулу, а пару секунд спустя, выходит из неё значительно изменившимся. - Ого! Он сильно постарел! - Да, Айл. Он провёл в путешествии почти двадцать лет. Казалось бы, срок достаточен, чтобы возмужать и набраться мудрости. - А в действительности? - Сейчас увидишь. Но аспирант не только поседел. В его глазах Айл увидел нечто новое. И это новое ему очень не понравилось. Аспирант тем временем уселся напротив старика и начал повествование о своих перемещениях. Он сообщил, что предположение профессора о том, что чем умнее человек, тем больше согласуются его мысли и слова, полностью подтвердилось. Сдержанно он поведал, как был свидетелем рождения крылатых фраз. В Месопотамии воин-победитель изрек: “Прав тот, кто сильнее”. Затем аспирант побывал в Древней Греции, где мудрец сказал: “Прав тот, кто поступает с другими так, как они поступают с ним”. И, наконец, в Иерусалиме удалось услышать из уст самого Христа: “Прав тот, кто поступает с другими так, как хочет, чтобы они поступали с ним”. Старик зачарованно слушал ученика, совершенно не замечая, что тот давно перестал считать профессора не только наставником, но и... Додумать мысль Айл не успел. Ибо в этот момент аспирант мерзко ухмыльнулся и заявил: “Вы, профессор, были правы, что дали мне аппарат для чтения мыслей. Я понял, в чём причина наших бед. Она в том, что во все времена человек абсолютно уверен в правоте только одной фразы: “Прав тот, кто любую красивую и благую идею сможет обернуть в личную пользу”. Мы с вами обычные люди, а потому вам конец. Ваша жизнь ничего не решает. Мы обречены. Так почему бы мне не насладиться вашей должностью?” После этого прогремел выстрел, и тело старика рухнуло на пол. Айл ошарашенно посмотрел на отца. Но удивление быстро сменилось возмущением: - Но это же моделирование! - Да. До открытия темпоральных переходов они не дотянут. Но здесь дело не в технических деталях. Ибо смоделированное социальное взаимодействие имеет высочайший индекс достоверности. И это только один из миллионов эпизодов жизни аборигенов. Они живут лишь завистью и ненавистью. - Но не все! - не сдавался Айл. - Согласен. Не все. Скажу больше: такие типы даже в меньшинстве. - Вот именно! - Но процент вредных особей значительно превышает предел, допускающий дальнейшее развитие цивилизации, - безжалостно добил отец. - А как же те, кто верит в любовь и справедливость? - Айл готов был расплакаться. - Жизнь этой части популяции всегда была предметом для оттачивания злодеяний остальных членов общества. Потому аннигиляция планеты принесла бы им долгожданное избавление. Теперь ты понял, сын, что мы вовсе не жестоки? *** Несколько дней Айл не находил себе места. Из головы не выходил кудрявый мальчика, сжимающий в грязных пальчиках пластиковую игрушку. Айл несколько раз просматривал и перепроверял его психограмму. Ошибки быть не могло - юный абориген действительно имел потенциал для перевода цифровых созданий в разряд живой материи. И ужас от осознания его неминуемой гибели давил на сердце, словно смерть ждала его самого. А понимание, что судьба того захудалого мира решается вовсе не лично отцом, а бог ведает каким количеством занимающих высокие посты людей, просто убивало. Настрой сына был немедленно замечен родителем. - Айл, что происходит? Ты что-то сам не свой. Мальчишка поднял на отца полные отчаяния глаза и в едином порыве выложил всё: и про Максимку, и про его невероятную восприимчивость, и про желание оживить электронное существо... Отец слушал и не перебивал. А когда у Айла кончились слова и хлынули слёзы, то просто сгрёб сына в охапку и тихо, но твёрдо проговорил: - Я ничего тебе сейчас не могу сказать. Но обещаю сделать всё, что в моих силах... - Папа! Пожалуйста! Не удаляйте этот мир, хотя бы пока Максимка там живёт! Пожалуйста! Ты посмотри на него! На остальных не смотри. Только на него! Может он и спасёт их... - и слёзы хлынули с новой силой. - Хорошо, сын. Если всё так, как ты говоришь, то, пожалуй, так и стоит сделать. - И ещё, папа... - Что, сынок? - Помоги ему! Они не умеют ни учиться, ни учить. - Ты хочешь, чтобы я провёл активацию его познавательных центров? Айл, этого делать нельзя. - Я знаю. Уже изучил. Активация выше одного процента противозаконна. - Именно. - Но ему и полпроцента хватит!.. *** Отец осторожно заглянул в детскую и оторопело уставился на заполонившую стол кучу хлама. Мотки проводов, древние микросхемы, приборы со стародавними ЖК-дисплеями... Что всё это богатство родом с близлежащей свалки, догадаться было не трудно. Куда сложнее отцу было понять, для чего ребёнок притащил в дом это барахло. Рассердившись, на непутёвого сына, родитель далеко не сразу обнаружил, что самого Максимки в спальне нет. - Совсем от рук отбился! Всыпать ему пора... Он уже хотел покинуть комнату и отправиться на поиски, как под ноги попался школьный ранец. - Так! Посмотрим-ка дневник. Но первое, что извлекла родительская рука, была толстенная тетрадь. Открыв которую и пролистав несколько страниц, поражённый отец уселся прямо на пол. Клетчатые страницы были сплошь исписаны аккуратным Максимкиным почерком. Но это были вовсе не те упражнения, что должны выполнять ученики начальной школы. Вся тетрадь была исписана неведомыми алгоритмами на языке низкого уровня, которые то и дело перемежалась вставками шестнадцатеричных машинных кодов. Тут донеслось слабое бормотание, исходившее явно из кухни. Максимка опять разговаривал со своей электронной подружкой. - Не капризничай! - к удивлению отца голос сына полнился непривычными наставительными нотами. Но куда сильнее удивился вконец сбитый с толку родитель, когда услышал незнакомый девчачий голосок: - А почему мы сейчас не идём гулять? - Сейчас ночь. Надо спать! - А почему ночью надо спать? - Потому, что темно. - А почему темно? - Солнце село. - А почему... - Да что ж это такое! Алгоритм же правильный. Почему ты только вопросы задаёшь? - Меня зовут “ты”? - Нет. - А как меня зовут? - Не знаю ещё. - Почему? - Почему, почему... Вот! Буду звать тебя Почемучкой!