Теперь в моих планах было вжиться в эту жизнь и хотя бы на минимальном уровне выучить немецкий язык. Моим учителем станет Грета, с которой мы уже довольно неплохо поладили, хотя она постоянно пытается привить мне свой дух национал-социализма. Я же в свою очередь пытаюсь внести в её убеждения разлад, путём приведений очевидных фактов. Пока у нас с ней ничья. Ганс перестал у нас столоваться и теперь просто присутствует в моём доме как мужчина-сосед, живущий в доме. Наблюдает за моей жизнью и сопровождает в прогулках по городу, попутно консультируя в магазине.
Берия прочел всю беседу Ирины с Гитлером товарищу Сталину вслух и положил листок с шифровкой на стол. Положил молча, ибо тут каждое его слово Сталин мог принять и истолковать по-своему. Опасная бумага.
- Ну что, Лаврентий, слышал как она меня? А ведь по идее, она правду сказала, - Сталин медленно прошёлся туда-сюда по мягкому ковру. Правду! Мы с тобой волки, и Гитлер тоже волк ещё тот. Наступил тот момент истины, когда нам стоит подумать и решить, кто мы для страны, и зачем мы за эту власть держимся. Отодвинуть войну, и уберечь страну от гибели миллионы её граждан. Это благо, - он снова замолчал на секунду, отвлёкшись на втягивание дыма из трубки. - Или сцепиться с Гитлером насмерть сейчас, когда мы знаем, что можем победить с меньшими потерями. Рано или поздно, но война всё равно будет, так может пусть лучше она будет сейчас?
- Честно говоря, Коба, я не знаю. Слишком уж велика ответственность за такое решение. Со стороны этой простой девочки, решение признать её и предоставить Гитлеру факты правдивости её слов, они на первый взгляд вроде бы выглядит человечнее и правильнее. Но что будет потом? Потом, когда Гитлер войдёт в большую силу, разгромив Англию и пройдясь со своими танками по Африке и Индии?
- Да Лаврентий, тут надо крепко думать. Если мы откажемся от неё, и пройдём эту войну, заплатив, пусть и миллионами жизней, но с гораздо меньшим числом, будет ли это оправданием последующих наших шагов после войны, которые нам даст наша победа… .
{ЕНОТУ. ПРОДОЛЖАТЬ НАБЛЮДЕНИЕ ЗА ОБЪЕКТОМ. ПИСАТЬ ВСЕ ЕЁ ВСТРЕЧИ С АСТРОЙ И ГЕРАНЬЮ. КАСТОР.}
А поздно вечером в субботу на мотоцикле приехал посыльный из канцелярии Рейхстага и под роспись передал мне конверт. В нём был оторванный кусок листа всего с двумя написанными на немецком словами. Грета прочла их как - ОН ОТКАЗАЛСЯ.
Как же мне стало плохо. Это был крест на моём возвращении обратно в СССР, конец мечте обрести семью и возможная угроза всем моим родным. Почти всю ночь я плакала.
А на завтра поздно встав с красными от слёз глазами, по берлинскому радио я услышала речи и марши. Ганс объявил мне, что немецкие войска перешли границы СССР! Война, которую все ожидали и хотели, наконец-то началась.
Прошёл год войны … .
У меня родился мальчик. Люди Мюллера увезли меня в особую частную больницу, и там под надзором полиции на свет появился мой сын Руди. Рудольф. Русское имя максим в документы вписывать не позволили. И тогда я выбрала среднее. Рудольф итак и этак воспринимался неплохо, я вот фамилию Мюллер я старалась в общении с сыном употреблять по минимуму. Вырастет, и я постараюсь ему всё объяснить. А пока немецкие ясли здорово помогали мне экономить время для разных дел. Из всех слуг в доме остались только Грета и кухарка, остальных позабирали. Женщин куда-то ещё, вроде в госпиталь, а мужчин конечно в армию. Охрану сняли тоже всю. Топтуны ещё поводили меня некоторое время и тоже исчезли. Было похоже, что их перевели на другие дела. Специалистов у немцев стало явно не хватать.
Впрочем, мне нравится подметать двор, а ворота, их практически незачем открывать, у меня не бывает гостей. Хотя, я сошлась тут на почве приготовления штруделя и сосисок, с несколькими домохозяйками. Гестапо проверили их и сказали «Gut», общайтесь. Побывала я и в церкви, это было довольно таки познавательно. Сравнила наших попов из будущего с местным немецким пастором и почувствовала разницу. Они тут явно не ради денег! И потому откровенно говоря, я и стала там бывать, правда в сопровождении всё того же Ганса, довольно часто. Мне кажется он даже рад этому, а что, он следит за женщиной, которая никуда не собирается бежать, а где-то там, в далёкой России его сверстники уже умирают под бомбами и снарядами, этих бешеных русских. Он же может спокойно слинять на вечер или даже ночь, к своей девушке.
Кстати о службах в церкви. Однажды, когда я с Гансом прослушала службу, и после решила зайти в магазин за спичками, когда я достала кошелёк чтобы расплатиться, то вместе с ним достала и некий маленький конвертик. Впрочем, кто бы мне его не подсунул, это было просто неважно. Появился и ладно. Развёртывать и читать в магазине или на улице я его конечно же не стала. Не дура! Была у меня надежда, что мне прислали весточку из дому. Поэтому я дождалась вечера, и уже ложась в кровать, при свете ночника распечатала конверт.
Да, это было письмо из моей страны, из моей бывшей родины, но прислали его не Максим или родители.
Сухим и канцелярским слогом печатной машинкой в моей душе прозвучали приказы. Я должна забыть кто я, и никогда более не возвращаться в СССР. Я пропала в портале и навсегда исчезла для всех. Дом, в котором я жила, неделю назад был разбомблен при налёте на Москву. Под его развалинами погиб мой Максим, Катя, его мама и мой отец, приехавший на два дня в отпуск. Дядя, тот вообще числится в пропавших без вести ещё с начала войны.
Вот когда я завыла зверем, зубами до крови закусив угол подушки. Нет больше папы, нет мужа, нет свекрови и нет Кати. Осталась одна мама, но и её мне больше никто не даст увидеть. Было так тошно, что когда я утром вышла к завтраку, Грета вздрогнула. Она молча поднесла мне наше маленькое зеркало, и я увидела в нём не себя. Там была моложавая женщина с черными провалившимися от горя глазами и поседевшими прядями волос.
Грета ничего мне не сказала, она поняла, что мне нужно пережить что-то надломившее меня, но не позволила остаться одной. Она занимала меня уроками языка, в котором я уже более-менее преуспела и научила вышивать различные рисунки на одежде. Это умение мне потом очень пригодилось.
Теперь в этом мире были только далёкая мама, я и мой сын. Нет, решила я для себя. Хватит с меня, нужно найти портал в любую нормальную реальность и будь что будет, уйти в него. Там я начну жить сначала и ради сына. Пока он ещё не начал впитывать прозывающие этот мир страх и ненависть.