Профессор посматривал на него странным взглядом и отмалчивался. На совещании с коллегами было решено отправить чашу на повторную экспертизу. Вторые результаты сдвинули дату изготовления на пять тысяч лет вперед.
– Как же так? – сокрушался Женька.
– Подделка. Гениальная подделка, – пожимал плечами Петр Васильевич.
В конце того же лета Евгений уехал в Египет в компании своей девушки. По правде говоря, он хотел потратить скромные накопления более выгодно, однако, Лидка заупрямилась и раскапризничалась.
«Тоже мне фифа! – мысленно возмущался Женька. – Мы еще не женаты, а она уже распоряжается моими деньгами!»
Хотя перспектива отдыха в стране Сфинкса, пирамид и круглогодичных раскопок выглядела заманчивой. Может в Египте восстановиться его душевное равновесие, изрядно пошатнувшееся после той позорной истории с чашей? В последнее время его начала разочаровывать выбранная специальность. Наверное, надо было поступать на физико-математический.
Шлепая по раскаленному песку, Женька ощущал себя Генрихом Шлиманом, ищущим легендарную Трою. И пускай в одно ухо щебечет восторженная Лида, а в другое рычит погонщик, на смеси английского, арабского и русского предлагая проехаться на верблюде за смехотворную цену. Женька не обращал внимания на внешние раздражители, заворожено глядя на шафранные пирамиды. Это их вторая экскурсия на плато Гиза. Если бы у него водилось больше денег, он бы сюда каждый день приезжал.
К вечеру от полученных впечатлений приятно гудела голова. Лида заботливо предложила Женьке бутылку с водой. До этого они выпили по банке газировки, которая ничуть не утолила жажду, а, наоборот, усилила. До отъезда в отель оставались считанные минуты, экскурсионная группа уже сидела в автобусе, но водитель еще не объявился. Поэтому аспирант с чистой совестью продолжал совать любопытный нос под каждый камень. Неподалеку от автобусной стоянки раскинулся шатер бедуинов. Рядом с шатром жевали «жвачку» флегматичные верблюды.
– О, это будет огромная честь для меня! – до уха донеслась фраза на английском. Женька опешил. Голос принадлежал Петру Васильевичу. Показалось? Да нет! Это действительно его научный руководитель. Вон, вышел из-за шатра в компании щеголеватого с виду мужчины.
– Евклид? – брови профессора уползли наверх, когда он увидел представшего перед ним аспиранта. Последний решил, что будет невежливо, если он не подойдет поздороваться.
– Знакомьтесь, лорд Франклин, это Евклид, аспирант, – профессор представил Евгения.
– Весьма польщен, – вместо рукопожатия лорд сделал какой-то знак. Женька вопросительно посмотрел на Петра Васильевича, но тот, рассмеявшись, перешел на непонятный Женьке язык. Кажется, фраза, сказанная на незнакомом языке, предназначалась исключительно для ушей лорда. Тот понимающе улыбнулся и, помахав новому знакомому рукой, скрылся за пологом шатра.
– Вот так неожиданность, Евклид! – профессор зацепился за Женькин локоть и увел его подальше от места встречи. – Вы верите в судьбу?
– Да! – радостно брякнул Женька. – Я, кстати, отдохнуть приехал. А Вы здесь по делам? Если это раскопки, то я готов помогать! Наша встреча точно не случайна.
– Какие раскопки? Я всего лишь на симпозиуме. А сейчас выпала возможность вдохнуть местного колорита. Когда еще доведется побывать в пригороде Каира и посетить шатер настоящих бедуинов?
– Ну да! – согласился аспирант и вдруг выпалил: – А Вы помните ту чашу? Я много думал о ней и пришел к выводу, что нужно провести несколько радиоуглеродных анализов содержимого чаши в разных лабораториях, а затем сопоставить данные.
– Хорошая идея, но мало осуществимая. В лаборатории случился пожар, вследствие чего чаша была украдена, – Петр Васильевич грустно улыбнулся.
– Блин! – непроизвольно вырвалось у Женьки.
– Успокойтесь. Она не представляла никакой исторической ценности. Подделка.
– Ладно! – аспирант нахмурился. К счастью переполненный впечатлениями день притуплял возникшее чувство досады и разочарования. В конце концов, это были не последние раскопки в его жизни. Сколько еще артефактов таят в себе сокровища земли?
– Вам пора, – профессор кивнул на экскурсионный автобус, возле которого стояла Лида и сигналила Женьке сдернутой с головы шляпкой.