Мне принесли чистое белье, не сильно поношенное, которое пришлось мне впору. Одели меня в гимнастерку военного образца, но без погон и петлиц, солдатские штаны, сапоги правда были сильно стоптаны, но и они по сравнению с моей полуразвалившейся обувью, подвязанной тесемками выглядели почти новыми. Мне выдали бушлат, зимнюю шапку и снова сводив в уборную, ввели в небольшую подвальную комнату без окон в особняке, в которой меня ожидал ужин, показавшийся мне роскошным. Жареная картошка с котлетами и черным хлебом, стакан горячего чая с сахаром и лимоном. Даже салфетка была! Я, увидев еду и получив подтверждение, что это приготовлено для меня с жадностью набросился на еду, не обращая никакого внимания на своих конвоиров. Когда с едой было покончено, я, набравшись наглости, попросил закурить, и мне, молча, протянули папиросу Казбек, которую я с наслаждением выкурил. Затушив окурок, я спросил, что мне делать дальше. В ответ мне предложили ложиться спать на деревянном топчане, который стоял тут же в комнате. Мне сказали, что завтра за мной придут. Я смертельно устал от дороги, поэтому, как только за моими конвоирами закрылась дверь, я прилег и моментально уснул нисколько, не заботясь о завтрашнем дне. Какой зэка в моем положении будет думать об этом, если у него есть возможность выспаться в тепле и сытости за много дней.
03 апреля 1949 года. 09 часов 18 минут по местному времени.
Управление УМГБ города Читы.
За столом в подвальном кабинете, куда меня привели, сидел майор ГБ. Признаться, я не смог до конца привыкнуть к синей форме, в которой ходили МГБешники, но майорские погоны ничем не отличались от тех, которых я знал. На его груди был приколот один длинный ряд наградных колодок.
— Заключенный номер Н-283, осужденный по статье 58–10 прибыл, — отрапортовал я бесцветным скучным голосом.
Майор, не вставая из-за стола, показал мне рукой на стул, стоящий по другую сторону стола и жестом пригласил садиться.
Мне очень захотелось сдерзить в ответ, что я уже давно сижу или что-нибудь в этом роде. Но в моем положении лучше не спорить. Поэтому я, молча, подчинился и по лагерной привычке стал рассматривать свои руки. Я только сейчас обратил на них внимание более пристальное, чем раньше. Кожа на кистях приняла какой-то серо-синюшный оттенок, покрылась сетью болезненных трещинок и нарывов. В дополнение грязная каемка под ногтями и въевшаяся грязь производила впечатление, что я не мылся минимум два месяца. Но насколько я помню, я мылся вчера, когда меня водили в душ.
Майор кивнул сопровождающему сержанту и тот вышел, прикрыв за собой дверь.
— Я — майор Государственной Безопасности, моя фамилия — Волосников Николай Яковлевич, — представился он и поинтересовался. — Вы меня знаете?
— Нет, — ответил я.
— Вас устраивает ваше настоящее положение, гражданин? — спросил майор.
— Не устраивает, гражданин начальник, — буркнул я в ответ.
— Тогда может быть вы расскажите мне, кто вы все-таки такой? — попросил майор и, прикурив папиросу выпустил клуб табачного дыма вверх. Меня он казалось, не замечал. Наивным прикидывается. Он не может знать, что я достаточно начитанный человек, который имеет представление о маленьких хитростях следственного отдела. Или майор хитрит, пытаясь подловить меня?
— Расскажу, если вам это действительно интересно, — вздохнул я. — Все, что знаю.
— Назовите ваше настоящее имя, фамилию, отчество, — попросил он.
— Рабер Михаил Аркадьевич, — ответил я.
— Это ваша настоящая фамилия?
— Самая настоящая, — подтвердил я. — Другой у меня нет и никогда не было.
— И вы ничего не помните о своем прошлом?
— Не помню, — мне казалось, что я достаточно тонко играл.
— Вы родились в СССР? — вдруг спросил майор.
— Разумеется!
— Какими иностранными языками вы владеете?
— Русским, Иврит и Английским свободно, — сказал я.
— Откуда у вас оказались шутовские поддельные документы на ваше имя?
— Этого я не знаю. Я действительно ничего не помню, — ответил я.
— Но то, что вы родились в СССР, вы откуда-то помните. Как вы можете это объяснить?
— Никак не могу.
Майор долго молчал, пристально рассматривая меня.
— Допустим, — произнес он. — У вас случилась амнезия. Предположим. Но ведь вы здравомыслящий и грамотный человек. Каким образом вы можете объяснить, что у вас найден паспорт несуществующей державы и еще датированный 2009 годом? И деньги, которые не примет ни один банк в мире? Зачем они вам понадобились?