Волосников, был совсем не рад этой вынужденной задержке в Чите. Но приказ — есть приказ. Он, подумав немного, поделился с Москаленко своими сомнениями, сказав: "Память подполковнику Раберу я восстановить, возможно, смогу. Он далеко не безнадежен и быстро обучаем. Но как мне быть с набойками на его коже? Они-то полностью отсутствуют!" Москаленко быстро решил эту проблему волевым решением: "Говорите, Николай Яковлевич, что Рабер потерял память? Тем хуже для него! Но мы теперь имеем строгий приказ Москвы. Рабер должен быть подготовлен к выполнению следующего задания. Он не знает и не помнит, куда исчезли набойки с его тела? Не страшно. Мы просто восстановим их и нанесем ему на тело новые. Я вызову сюда своего человека, который отлично справиться с этим делом. Мой человек хорошо должен был знать рецидивиста Рабера или слышать о нем." И немного помолчав, сказал еще: "Я не хочу знать, что произошло с Рабером. Это не нашего ума дело! Вы, товарищ майор, последуйте моему примеру и совету. Не лезьте в эти дебри. Возможно, Рабер действительно стигмат, у которого от стресса каким-то таинственным образом очистилась кожа. А может и нет… Не знаю. Гадать не буду. Это дело медиков. Но мне неизвестно, что скрывается за ним и всем, что с ним связано. Этим пусть лучше занимается Москва".
Волосников согласился и принял этот совет.
Итак, Василий сидит напротив меня. Мы говорим с ним. Рядом стоит Волосников, но в разговор наш он не встревает.
Из наших первых вопросов-ответов я сразу просек, что Василий знавал настоящего Рабера и не раз беседовал с ним на предмет знаний и обычаев Воров в законе, которые пришли на смену обычаям старых жиганов. Все объяснилось очень легко. Василий и Михаил Рабер вместе три года торчали в одном лагере на БАМЛаге[40].
Увидев меня в первый раз, Василий пожал мне руку и произнес:
— Здрав будь, Михаил!
Волосников при первой нашей встрече не спускал с меня и Василия внимательных глаз. Поговорив со мной о разных мелочах, Василий неодобрительно посмотрел на майора и обратился к Волосникову:
— Ты, майор, на Михаила волком не смотри, он черноту не раскидывает и пузыри не пускает! Памарки у него, точняк[41]. И то, что Михаил это, верно. Я по нему вижу, узнал, не ошибаюсь.
— Как ты это понял? — вскинулся Волосников.
— По его рукам, — усмехнулся Василий. — У Михаила привычка одна есть. Он, когда нервничает, указательным пальцем правой руки по ногтю большого пальца левой руки постукивает. Незаметно так. Не заметил, майор, что ли? Привычку искоренить невозможно.
И убежденно добавил:
— Где-то приложили его крепко. Жаль, конечно, но я в стороне не останусь, помогу ему, чем могу. У меня к Михаилу должок старый висит, я жизнью ему обязан, когда он за меня впрягся на правилке. Было такое дело.
Волосников только руками развел. Но после этого разговора он заметно успокоился и стал менее насторожен ко мне.
— Не мое дело, конечно, майор, но зачем тебе и полковнику Москаленко Миша Рабер понадобился? — спросил Василий. — Я то, старик уже, жизнь почти прожил, а он?
Волосников отговорился общими фразами. Не знаю. Выполняю приказ. Выслушав истории о стигматах, Василий долго размышлял. Мнение его прозвучало примерно так:
— Жизнь она конечно сложная штука. Слышал не мало я об этих фанатиках религиозных. А Мише знак сам Господь подал, тело его очистил от воровской скверны. Завязывать ему видно надо. Иначе беда может приключится…
Так началось мое общение с Василием.
Василий действительно оказался крупнейшим специалистом по татуировкам. Он заставил меня раздеться, критически осмотрел со всех сторон, что-то прикинул в уме и приступил к делу. Я думал, что он сразу начнет делать мне первую татуировку, но я ошибся. Василий сначала измерил татуировки на фотографиях, сделанных с тела мертвого Рабера, перерисовал их начал свою кропотливую работу.
Признаюсь, что Василий не давал мне скучать ни одной минуты. Напряженно и профессионально работая иглой, он часами объяснял мне, что означает та или иная воровская набойка. Кто из воров, и в каком порядке наносит их на тело. Он заставлял меня повторять свои рассказы, обязательно убедившись в том, что я все запомнил. Василий приходил ежедневно и выполнял свою работу не менее шести часов. Кроме этого он постоянно перемешивал свою речь лагерным и воровским жаргоном, а когда объяснял смысл набивки, то в его речи слова русского языка исчезали совершенно. Через несколько дней общения он стал заставлять меня общаться с ним на фенечке, которую я заучивал как иностранный язык и тут же начинал использовать в своей речи. Часть слов мне была известна с лагеря, а тут я еще обнаружил что множество слов и выражений в русском языке начала 21 века взято из воровского жаргона середины 20 века и просто молча, удивлялся.
40
БАМЛаг — исправительно-трудовые лагеря по строительству Байкало-амурской магистрали НКВД СССР.
41
…волком не смотри, он черноту не раскидывает и пузыри не пускает! Памарки у него, точняк (жаргон) — Не подозревай напрасно. Он не притворяется и не обманывает, что ничего не помнит. Я знаю.