Чтобы полностью соответствовать облику вора-рецидивиста Рабера, меня ночью тайно вывозили к стоматологу, который заменил мне два передних, выбитых в Читинской тюрьме зуба на золотые коронки.
Я думаю, что мои выбитые зубы — не простое совпадение, а закономерный закон моего внедрения в прошлое. У настоящего Рабера именно эти зубы заменял золотой мост…
Бормашина, древняя как все, что меня окружало, больше походила на средневековое орудие пытки. Но меня спасало от свирепой боли то, что я имел возможность перед тем как сесть с стоматологическое кресло принимать внутрь немного спирта, который действовал как наркоз. Что еще оставалось делать? Но зато коронки мне поставили добротные, на совесть и я как-то сразу к ним привык.
04 мая 1949 года. 12 часов 33 минуты по местному времени.
Конспиративная квартира МГБ город Чита.
Однажды Волосников предложил мне сыграть в карты.
— Карты, — стал объяснять он мне, — важная составляющая в жизни блатного. На них играют на интерес, больше на деньги, но случается и на свою жизнь или чужую. Иногда проигрывают не только часть тела, но и людей и целые бараки…
Я усмехнулся и взял в руки новую колоду карт:
— Во что играть будем, гражданин начальник?
И ловким движением я перебросил по воздуху карты по одной из левой руки в правую. На короткий момент колода превратилась в мехи гармошки. Красиво.
Волосников качнул головой, выражая восхищение, спросил:
— Василий научил? — с любопытством спросил он.
— Не смеши, начальничек, — развязно ответил я, ловко тасуя колоду, и объявил: — В двадцать одно!
Я скинул в раздачу по три карты. Волосников взял свои карты, попросил еще одну. Я сдал ему и, не смотря в свои карты, положил себе четвертую.
— Вскрываемся? — я откровенно веселился.
— Перебор! — Волосников бросил карты.
— Двадцать одно! — объявил я и перевернул свои карты. На столе лежали два короля, дама и десятка.
— Поразительно! — восхитился Волосников. — А ну-ка, попробуем по другому!
Майор вытащил из кармана брюк другую колоду игральных карт, уже не новую и протянул мне:
— Тасуй!
Я взял карты. Задумчиво стал их перетасовывать. Я словно слушал, как они дышат. Сделал крест, смешав в одну колоду заранее разделенные две стопки, снова перетасовал, и снял верхнюю. Держа ее рубашкой к себе, показал Волосникову, назвав:
— Семь крестей!
Взял вторую, повторив жест:
— Валет бубен! Крапленая колода!
Волосников даже вскочил:
— Такое умел делать только Рабер!
— Конечно, — спокойно согласился я. — А разве я не Рабер, гражданин начальник?
— Но когда ты этому научился? Ты что-то вспомнил?
— Нет. Но как говорят буддийские монахи мы всегда раньше кем-то были. Может я и был раньше Рабер или Рабер был мною? — загадочно ответил я.
Волосников по привычке провел указательным пальцем по бровям:
— Предлагаю провести еще одну тест-проверку.
— Каким образом? — заинтересовался я.
— Рабер был неважным стрелком. Да и вообще огнестрельным оружием пользовался крайне редко. Но зато умел великолепно умел бросать ножи. Что ж, посмотрим, как ты справишься с этим заданием.
Я справился. Через неделю я уже бросал ножи не хуже циркового артиста, заранее зная место, куда воткнется отточенное лезвие. Это были не ножи спецназа или специальные ножи. Нет. Я бросал различные финки, шабер, столовые, заточки.
Волосников взглянув на мои результаты, остался ими доволен. Только сказал:
— Не забывайте, Михаил Аркадьевич, что оружием может служить все, что попадает человеку в руку. Даже безобидным карандашом легко можно убить человека, проткнув ему горло…
Мне пришлось заучивать не только систему блатной иерархии, но и вникать в строение структуры МГБ. Волосников объяснил мне, что необходимость эта является тоже насущной, чтобы быть в курсе всех изменений во внутренней системе. А эта структура была в постоянном движении, формировались новые отделы и управления, упразднялись старые, переходили в другое ведомство…
По тем данным, которые попали ко мне, к сентябрю 1949 года вся структура МГБ имела следующий вид:
Секретариат
Секретариат ОСО при Министре
Инспекция при Министре
1-е Главное управление (разведки)
2-е Главное управление (контрразведки)
3-е Главное управление (военной контрразведки)
4-е Управление (розыскное)
5-е Управление (оперативное)
6-е Управление (шифровально-дешифровальное), которое доживало свои последние дни в связи с окончанием военных действий.