- Мария, мне нужно вернуться к Клавдии, - сказал я. - Не нравиться мне этот буйный пьяница!
Я оставил Марию и быстро приблизился к своему столику. Вовремя! Этот наглый любитель крепких напитков уже приближался к Клавдии, выбрав ее в качестве объекта своего ухаживания. Он был настолько уверен в своей безнаказанности, что даже не обратил внимания на меня.
- Поехали со мной! - потребовал он, протягивая руку к Клавдии. Но я быстро перехватил его кисть.
- Никуда она не поедет! - я стоял, загораживая собой Клавдию.
- А ты кто такой!? - старлей ВВешник выпучил глаза. - Неподчинение властям!?
Этот старший лейтенантом из Внутренних войск вел себя настолько нагло и омерзительно перед моей женщиной, что у меня начисто сорвало тормоза.
- Хиляй отсюда, на свою псарню, мусор поганый! - зло бросил я ему в лицо.
Он уставился на меня и по моему речевому обороту догадался, что перед ним находится бывший зэка. Он схватил меня за грудки:
- Ты у меня в лагере сдохнешь, парашник! Убью гада!
И тут он попытался ударить меня кулаком. Но не успел. Я снизу зарядил ему прямо в челюсть и ВВешник грохнулся на пол. Народ вокруг дружно насторожился. Где-то завизжала женщина. Оркестр прекратил игру. Нужно было срочно делать отсюда ноги. Связываться с ВВешником не входило в мои планы. Я быстро швырнул на стол три тысячи и, подхватив Клавдию под руку, поспешил к выходу. Выйдя из ресторана, мы с ней сразу быстро двинулись вдоль по улице, свернули за угол, но какое-то внутреннее чутье заставило меня обернуться. Оказалось, нас настигал ВВешник, который не только быстро пришел в себя после моего удара, но и видимо собирался привести свою угрозу в действие. Я заставил Клавдию прижаться к стене, там, где в ней была неглубокая ниша, образованная в результате архитектурного замысла. И хотя уличное освещение заставляло желать лучшего, я заметил, что в руках нашего преследователя пистолет ТТ. Оружие никогда просто так не вытаскивают из кобуры!
Я вырвал из-за пояса Вальтер, одновременно снимая его с предохранителя. У ВВешника округлились глаза, когда он понял, что я тоже вооружен и готов открыть ответный огонь. Он вскинул руку с пистолетом. Я тоже.
Мы выстрелили друг в друга одновременно. Ощутив удар в голову, я отключился и не помню, что произошло дальше.
––––––––––––-
[1] Это лагерное выражение, вошедшее в повсеместно в разговорный язык.
[2] Кодла (жаргон) - воровская группировка, семья.
[3] Бортануть (жаргон) - обойти при раздаче, дележе.
[4] Бобы (жаргон) - патроны.
ГЛАВА 12. ВОЖДЬ НАРОДОВ.
“Вся наша страна, от малого до старого, ждёт и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу Родину, расстрелять как поганых псов!…Пройдёт время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа. А над нами, над нашей счастливой страной, по-прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по-прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашим любимым вождём и учителем - великим Сталиным - вперёд и вперёд к коммунизму!”
Обвинительные речи Вышинского на судебных процессах “врагов народа”.
11 июня 1949 года. 16 часов 34 минуты по московскому времени.
Кремль. Кабинет И.В. Сталина.
***
Майор Волосников вошёл в кабинет Сталина с каким-то чувством внутреннего страха. Возможно, этот страх прибавлял идущий впереди майора Председатель Совета Министров СССР Лаврентий Павлович Берия, который курировал работу всех структур МГБ и МВД. Сочетание двух этих великих исторических лиц - Сталина и Берия - действовало особенно гнетуще на Волосникова.
Сталин, стоявший у окна, заметив вошедших, повернулся к ним и пригласил:
- Проходите товарищи.
В его речи проскальзывал хорошо заметный грузинский акцент. Волосников остановился на полпути и вытянулся:
- Здравия желаю, товарищ Сталин!
Берия прошёл ближе к столу и положил на его край принесённую с собой папку с документами.
- Лаврэнтий Павлович, это тот офицер, который работает с резидентом Рабером?
- Да, товарищ Сталин, - ответил Берия, посмотрел на вождя, блеснув стёклами очков. Волосников, стоявший по стойке смирно, терпеливо ждал и внимательно смотрел на Сталина. Вождь приближался к своему семидесятилетию. Через полгода он будет отмечать эту памятную дату.
Возраст уже давал себя знать, и Волосников видел перед собой пожилого человека, с седыми, начавшими редеть волосами, который уже много лет управлял страной. Сталин выглядел сильно уставшим, но еще не утратившим своей остроты ума политиком.
В прессе нигде не упоминалось о здоровье Сталина, и мало кто в СССР знал, что он перенес инсульт в октябре 1945 года, а второй случится с ним через полгода. Он потеряет сознание. Будет страдать потерей речи и провалами в памяти. Но это будет потом…
Сталин окинул Волосникова неторопливым взглядом. Он произнес, растягивая паузы между словами, так, как говорил всегда:
- Ну, что же, докладывайте, товарищ майор.
- Товарищ Сталин! Подполковник Рабер полностью восстановил свою память и готов к выполнению очередного задания!
- Ви в этом совершенно уверены? - взгляд Сталина остановился на лице Волосникова, у которого от этого выступил пот на лице. Сталин это заметил и довольно усмехнулся в усы. Вождь народов очень любил, когда его слово нагоняло на человека страх. В этот момент он испытывал сладостное чувство осознания своего Величия.
Не безызвестен тот факт, что после смерти Сталина, весь его платяной гардероб мог легко уместиться в одном чемодане. Сталин ничего не имел. Почему? Да потому, что ему было ничего не нужно, ему и так принадлежала вся страна!
- Так точно, товарищ Сталин, уверен! - ответил Волосников пересохшим от волнения ртом.
- Это харашо, что ви уверены! - Сталин кивнул головой и начал набивать свою знаменитую трубку табаком, в которую он крошил, ломая папиросы “Герцеговина Флор”.
Только Сталинская трубка на самом деле для многих людей, видевших вождя, была ширмой. Левая рука Сталина плохо гнулась после травмы в молодости и была ссохшейся.
- Товарищ майор, вы теперь отвечаете лично за всю дальнейшую работу Рабера. Понимаете, о чем я говорю?
- Понимаю, товарищ Сталин, - негромко ответил Волосников.
- Я доволен вашей работой. Ми тут подумаем о вашем дальнейшем назначении. Идите и подождите пока в приемной.
Когда Волосников удалился и прикрыл за собой дверь, Сталин закурил трубку и обратился к Берия:
- Лаврентий Павлович, этот подполковник Рабер, кажется еврей?
- Да, товарищ Сталин, еврей. Очень нужный и ценный работник.
- Ценный? Товарищ Берия, это мне известно. Я прочитал краткий доклад о его работе за двадцать лет. Теперь, когда сионисты подняли голову и готовят мировой заговор, нам нужно быть особенно осторожными с представителями этой непростой нации. Но Рабера ми трогать не будем. Он - не предатель. К этому заговору он не имеет никакого отношения.
И немного помолчав, спросил:
- Лаврэнтий, что вы лично можете сказать о Рабере?
- Я, товарищ Сталин, встречался с Рабером несколько раз. В своем деле, он признанный профессионал и опытный контрразведчик. Лучший из лучших. Но срок его службы заканчивается, а задание, которое мы собираемся ему поручить, может потребовать больше времени.
Сталин выпустил клуб табачного дыма и вопросительно взглянул на Берия. Тот сразу продолжил прерванную фразу:
- Но с присвоением ему звания полковника ГБ, срок его службы сразу продлевается.
Сталин понял Берия.
- Это хорошая, а главное своевременная мысль. Людей надо стимулировать, тогда они работают лучше. Конечно, Рабер хотя и еврей, но совсем не опасный. К тому же он постоянно находится в лагерях. А если он окажется предателем, в Лубянскую тюрьму[1] мы его всегда успеем препроводить. Лаврэнтий, попросите товарища Абакумова незамедлительно подготовить документы на присвоение Раберу очередного звания полковник, и вот еще что… Пусть заодно присвоит звание подполковника этому майору, что был здесь. Пусть они хорошо работают с Рабером на пару.