Выбрать главу

- Зачем? - этот приказ вызвал у меня легкий шок.

- Выполнять! - гаркнул он. - Быстро!

Я, поняв, что спорить бесполезно, снял телогрейку и стянул тенеску через голову. Капитан впился взглядом в мое тело.

- Повернись! - он отдавал команды. - Лицом ко мне. Руки поднять. Опустить. Покажи ладони. Раздвинь в стороны пальцы.

Видно мое безоговорочное исполнение его команд успокоило Окунева. Как тогда я был наивен. Капитан не просто так, заставил меня физкультурничить в его кабинете, а искал на моем теле татуировки, следы от ранений, мозоли на руках, подозревая во мне беглого преступника. Но к его великому неудовольствию, мое гладкое, упитанное тело и отсутствие каких-либо примечательных следов, лишь свидетельствовало об обратном. Капитан, обманувшись в своих предположениях, приказал мне одеться и продолжил допрос:

- Год рождения?

- 1968.

Капитан неодобрительно посмотрел на меня:

- Не понял! Повтори.

- Одна тысяча девятисот шестьдесят восьмой, - тщательно выговаривая слова, повторил я.

- Не порите чушь, гражданин, - рявкнул Окунев, ударив рукой по крышке стола. - На дворе декабрь 1948 года! Не знаешь разве? Счет времени потерял? Ты никак не мог родиться через двадцать лет позже сегодняшней даты!

Услышав про 1948 год, я запротестовал:

- Не может этого быть! Вы, господин капитан, что-то путаете. Сейчас 2011 год.

- “Господин капитан”! Ну, ты шутник! - засмеялся капитан Окунев. - Где так говорить научился? Ну а лет тебе сколько?

- Прошу мне не тыкать! - рассердился я. - Я знаю свой возраст, знаю, что мне полных сорок три года. Это указано в моем паспорте.

- В каком паспорте? - капитан взял в руки мой паспорт, лежащий перед ним на столе. - В этом? Это ты называешь паспортом, империалистический шпион?

- Но я вовсе не шпион, - заявил я. - Я - гражданин России, известный в финансовых и деловых кругах человек! Я требую адвоката! Я отстал от поезда. Я хочу позвонить жене. За что меня вообще тут держат? Я хочу написать заявление! Мне нужно срочно позвонить в банк! Я не понимаю, что здесь происходит!?

Выплеснув все эти бурные реплики я остановился перевести дух, воззрившись на капитана. Но он и ухом не повел.

- Не шпион? - ухмыльнулся капитан. - Проверим. В какой банк тебе надо звонить?

Видимо грубость этого человека укоренилась в нем с детства. Он по-прежнему мне тыкал.

- В N-ский банк, - ответил я.

- И что это за банк? Заграничный? Где он находится? В Китае? Японии?

- В России. В городе Чита. Филиалы в Омске, Иркутске, Москве, Санкт-Петербурге и ряде других городов. Это очень известный банк, его знают многие.

- В Санкт-Петербурге? - капитан непонимающе смотрел на меня. - Такого города нет! Есть Ленинград! Зачем ты мне рассказываешь мне эту филькину грамоту? Я хочу услышать правду, а не сказки.

- Это не сказки! - твердо возразил я. - Я говорю чистую правду! Но вы не ответили на мой вопрос: за что меня подвергли задержанию? За то, что я выпил немного? Я готов заплатить штраф. Сколько я должен?

Капитан никак не отреагировал на мои высказывания, пропустил мимо мой повторно заданный вопрос, но спросил сам:

- Что означают ваши денежные купюры?

Я изумленно уставился на него:

- То есть как, что означают? Это - деньги! Американские доллары и Российские рубли!

Странные вопросы он мне задавал!

- И что можно купить на эти деньги?

Я немного подумал, сказал:

- Сумма не очень большая, но при известной экономии на нее можно жить примерно погода, и вполне обеспечено.

- Значит, ты хотел расплачиваться этими бумажками, выдавая их за билеты государственного банка СССР?

- Ну, разумеется! - ответил я. - Это же не фальшивые, а самые настоящие деньги.

- Так, понятно. Значит не фальшивые? - капитан уже с трудом сохранял спокойствие, его просто распирало от смеха. Он извлек из кармана купюру в один рубль и, развернув, держа двумя руками, показал мне:

- А эту бумажку в магазине или на почте примут?

Я, увидев перед собой денежный билет, который имел хождение на территории СССР с начала 1948 до реформы 1961 годов и не смог сдержать улыбку:

- Нет. Эти деньги точно не примут! Они уже не действительны.

Капитан спрятал рублевую бумажку в карман, уточнил:

- Выходит, гражданин, по твоим словам, у меня фальшивые деньги, а у тебя нет?

- Нет, не фальшивые, они старые, давно вышедшие из употребления.

- Оставим деньги в покое, - решил капитан, потрясая моим документом. - Где ты взял этот паспорт?

- В милиции, где же еще?! - ответил я.

- В какой милиции?

- Какая милиция бывает? В паспортном столе. Не знаете, как паспорта выдают?

- Знаю, - ответил Окунев. - Но не такие странные. Первый раз такой паспорт вижу! Сам делал? Силен!

- Я не занимаюсь подделкой документов, - возразил я. - Не умею этого делать!

- А кто его тебе сделал?

- Да я уже говорил: в милиции получил! Почему вы не хотите понять самого элементарного?

Капитан Окунев остался невозмутим:

- Значит, будем считать, что паспорта у тебя нет.

- Как нет? - я даже слегка привстал и, показывая на стол капитана, бросил: - А разве вы не мой паспорт в руках держите?

- С немцами воевал? - вдруг спросил капитан.

- С какими немцами? - не понял я.

- С фашистами! - разозлился Окунев, удивляясь моему тупоумию. - На фронте был?

- Нет, не воевал! - я тоже смотрел на Окунева, поражаясь какие идиотские вопросы он мне задает. - Война с немцами давно кончилась.

- И как давно? - капитан замер, ожидая моего ответа.

Я посмотрел в сторону, быстро подсчитал в уме даты и выдал:

- Шестьдесят шесть лет назад.

- Ну и где ты был все это время? Откуда ты вообще взялся?

- Наверное, случился сдвиг времени. Не знаю, - ответил я. - Поверьте мне. Я, вероятно, попал в прошлое. Только не знаю, как это объяснить.

Капитан смотрел на меня в упор и… улыбался.

- Говоришь, что сейчас 2011 год? Так? - спросил он.

- Да, именно так… - мне уже становилось не по себе.

Капитан взглянул в мой паспорт, произвел вычисления карандашом и откинулся на спинку стула. Он долго и внимательно изучал меня. Наконец спросил:

- Ты уверен в том, что все, что ты мне говоришь - правда?

- Конечно, уверен, - произнес я, хотя понимал, что уже случилась какая-то непоправимая беда.

- Понимаю, - ответил задумчиво капитан.

Он взял перо и, макая его в чернильницу, начал составлять какую-то бумагу. На меня он больше не обращал никакого внимания. Закончив писанину, он вышел из за стола и, подойдя к входной двери, приоткрыл ее.

- Лысенко!

В кабинет не замедлил войти мой “казак”, ожидавший в коридоре.

- Старшина, - распорядился Окунев. - Возьмешь со свободной смены еще одного бойца, и доставите этого таинственного незнакомца в городской сумасшедший дом. Сдашь его там доктору Коровину под его ответственность, и пусть наша медицина сама с ним разбирается. А то он тут такие басни рассказывает, что еще немного его послушаю и сам с ума сойду. Выводи задержанного!

- Может он все же вражеский агент? - не сдавался старшина Лысенко, видимо надеясь на благодарность и премиальные.

Окунев отрицательно покачал головой.

- Этот человек - явно не сбежавший лагерник. Совсем не похож. Упитанный и непуганый. И шпионом его назвать трудно. Какой вражеский агент осмелится появиться в нашей стране с фальшивыми документами и фальшивыми деньгами и явно считать их настоящими? - возразил капитан. - Так может поступать только явный кретин или контуженый! Ему самое место в психушке. Пусть его там осмотрит наш доктор. А вот потом мы решим, как с ним быть дальше.

Я хотел что-то сказать, но видя бесполезность слов, только рукой махнул.

––––––––––––––––

[1]Черт усатый (жаргон) - Так называли Сталина в ГУЛаге. Еще его называли Усы, Усатый, Гуталинщик, Трубка, Чернозадый и др., часто прибавляя перед прозвищем слово сука. Здесь и дальше используется тюремный и лагерный жаргон конца сороковых годов прошлого века.