Первый построенный БУР, до того, как возвели каменный, был деревянный. Когда в Ванино привезли первую партию женщин-заключенных, их заперли в этот деревянный БУР. Зэки-мужчины, услышав о прибытии женщин, толпой ринулись к БУРу, разогнали охрану, выломали двери, и дальше произошло во множественном числе то отвратительное действие, которое называют Колымский трамвай[3]. Страшно! Их насиловали всем лагерем! Пока не вмешалась охрана…
Не знаете, наверное, что на Колымский этап отбирали женщин и девушек молодых, здоровых, большей частью до тридцати лет. Был такой приказ по ГУЛАГу подбирать на Колымскую отправку только неслабых телом. Девчонок, которые в большинстве не знали, в чем их вина.
БУРы потом были построены в каждой зоне. Но в них чаще содержали воров в законе.
Далее на территории находится большое и высокое деревянное здание, прозванное вокзалом. Внутри многоярусные нары, на которые подниматься следует по приставным лестницам. Вокзал служит для временного проживания вновь прибывших этапом, откуда их потом рассортируют по зонам и баракам. В. Бронштейн рассказывал, что видел фашистский концлагерь Майданек около Люблина. Сравнивая их он замечает, что немецкий был больше похож на казармы, бараки которых были разобщены между собой. Ванинский лагерь представлял собой большой загон, где одновременно могут находиться несколько тысяч заключенных, блуждающих по территории и никем не контролируемых.
Понятно, что внутри лагеря властвовали “законы джунглей”[4] и никакие другие там не действовали. Поэтому пересылка ванинского порта получила мрачную славу гиблого места, где жизнь человека ничего не стоила, а твоя пайка хлеба отнималась сразу же после ее получения.
В 1948 году в Ванино было три зоны, четвертую только начали строить, но палатки, обнесенные колючкой, уже стояли. Дальше шла пересылка.
В марте 1948 года начали готовить к отправке в Магадан партию заключенных-бандеровцев, но они подняли шум, требовали отправить их на прииски Западного управления Колымы. Охрана, увидев, что бунт разгорается, начала стрелять в зачинщиков, а ночью бандеровцев вывезли в бухту и положили на лед. Трупы возили всю ночь на грузовиках. Это был первый бунт в Ванинской пересылке.
В Ванино правили бал “суки”, и всякая мелкая шушера, типа полуцветных или заблатненных, притихли и не высовывались. Крупные воры в законе сидели в “буре” и их постепенно “ссучивали” или убивали, а более мелкие свою масть скрывали.
Первый раскол черной масти между честнягами и суками произошел уже во время Великой Отечественной Войны. Часть воров в законе взялись за оружие и добровольно ушли на фронт. Вор был вне политики, оружие ему в руки брать запрещалось. Потому, что считалось: власть послушал, оружие взял, а дальше что? Своих, потом, конвоировать начнешь?
О них говорили как о Рокоссовцах! Легендарные это были вояки. Воры, прошедшие войну с немцами и японцами! Немцы считали их за зверей, хуже эсэсовцев, с таким бесстрашием и остервенением они кидались в атаку и не щадили никого, даже пленных!
Но, эти отчаянные солдаты были, с точки зрения правильных воров, предатели воровского закона. Именно суками. Вторая группа отошедших от черной масти, менее малочисленная, были не суками, а насильно ссученными, трюмлеными[5], которые не выдержали трюмиловок и гнуловок, которых к ним применяла администрация тюрем и ИТЛ.
Один из видов трюмиловок, применяемых лагерной администрацией, это когда человека связывают и подвешивают за ноги, головой вниз. Повиси так, пока не откажешься от воровского закона. Многие не выдержали такой пытки, ломались. Другие, более стойкие, теряли сознание и тихо умирали.
Суки и ссученные, те и другие были ворами отошедшими, но в течение трех-пяти лет это играло значительную роль в воровском движении.
Валерий Бронштейн указывает на этот факт различия, что “Сука” - это тот же вор, но нарушивший этот закон, став на путь оказания помощи лагерным властям, или выполняющей работу, запрещенную воровским законом. “Трюмленый вор” - это насильно “ссученный вор”, способом пыток или избиения его суками. “Трюмленый” вор ненавидит “сук”, но и стать честным вором уже не может и поэтому объединяется с “суками” в их борьбе против воров.
Таким образом, все заключенные в тюремно-лагерном мире по воровской терминологии подразделяются на “масти”, имеющие свою иерархическую лестницу по значимости: вор, сука, трюмленый вор, беспредел, шпана (шакалы), мужик, фраер и более мелкие деления по специальности у воров, а также у мужиков по их качеству.
Но есть интересные сведения, которые поведала М.Е. Мельник бывшая в Ванинском порту инспектором в “воровской” картотеке. Так всех воров, приходящих в Ванино она сортировала по мастям. А масти она назвала такие: Вор, Сука, Бля.ь, Беспредел, Красная шапочка и другие, более мелкие. Тоже самое, о чем поведал Бронштейн.
Иначе говоря, трюмленые воры, именовались “бля..кой” мастью, за то, что скурвились. Дело в том, что суки - переходили добровольно, то им, как идейным ворам, было больше уважения. Всех воров и различные течения того времени можно разделить на идейных и безыдейных. Идейные - черная и красная масть, все остальные - безыдейные. Хотя и утверждают, что было мастей - как костей. Нет. Мастей было всего две. Название третьему воровскому течению - беспредел.
В середине 1948 года в Ванино был провозглашен второй воровской закон, закон отошедших. Чуть позже все отошедшие будут называться “польскими ворами”.
Толковище крупных воров в законе красной масти, обсудив положение, пришли к следующему выводу: “Времена пришли другие. Отношение к бродягам у государства стало хуже. Недалеко-то время, когда нас сравняют с фраерами. Но мы не должны допустить этого. Оставаясь ворами в законе, мы попытаемся перетянуть черную масть на нашу сторону и все сообща решим, как нам быть дальше. Но черная масть нас не признает. Это плохо. Но нас тоже немало. Объединив свои силы, мы с помощью тюремной администрации, подомнем черную масть под себя и уничтожим.
Законы Уголовного Кодекса изменились. Сроки заключения увеличились в два-четыре раза. Сидеть в ИТЛ двадцать лет? Это очень много. Теперь можно два раза загреметь в лагерь и считать, что жизнь прошла. При тех законах, которые сейчас нам диктуют, теперь без амнистии и досрочного освобождения не проживешь как в старину. Амнистии бывают не каждый год. Значит, занимая легкие рабочие должности в ИТЛ, мы получаем возможность досрочного освобождения. И это умное решение”.
При этом толковище воров красной масти постановило, что ворам в законе теперь разрешено работать на таких должностях, как нарядчик, бригадир, парикмахер, каптерщик, библиотекарь. Должности не пыльные, не тяжелые, но позволяющие жить в лагере по-прежнему вольготно. Даже выгодные, позволяющие иметь с них хорошие деньги, необходимые на табак, анашу и водку. Вор не должен таскать лучок[6] или втыкать в каземате. Но и мужика в лагере обижать напрасно не нужно. Мужик план дает, плана он не даст, если у него пайку отобрать.
Еще раз был поставлен вопрос о воровском законе от 5 марта 1948 года, который определил основные положения системы отношений воров и фраеров. Его правильность и необходимость признали полностью.
Из него следовало, что каждый торбохват[7] вносит в воровскую кассу четвертую часть от своего заработка и отдает ворам половину от полученных посылок и денежных переводов. Все шерстяные вещи в лагере принадлежат ворам, лучшие продукты идут на стол к ворам. Все фраера обязаны слушаться воров и исполнять их требования. Если воры в лагере не могут справиться с фраерами - для них будут приготовлены бетонные боты[8].
Ничего больше в сознании воров красной масти не изменилось.