– Ты что делаешь? Просто так… Мне нравиться.
Денис пожал плечами. Подобрался к воде, лег на живот и сделал несколько жадных глотков. Вода была холодной и свежей. Не то, что приторный лимонад. Денис пил и пил. Но странно, жажда не пропадала. Что за ерунда? Почему?
Он поднялся и вернулся к Генке. Тот по-прежнему занимался своим странным делом. Денис присел рядом и стал слушать. Бум-м-м!.. Бум-м-м!..
Денису становилось теплее. Ему показалось, что причиной тому были эти металлические звуки. Он грелся от этого звука. От монотонных ударов ножа о саперную лопатку. Необычное явление, надо будет рассказать учителю физики. Не останавливайся, Генка, иначе я замерзну. Давай, давай…
Денис вновь закрыл глаза. Услышал над головой знакомый шум крыльев. Шум то приближался, то удалялся. К нему добавлялся легкий шелест воды в озере, хотя непонятно, почему он возникал, ведь в пещере ни ветерка. Гамма этих необычных звуков действовала завораживающе, хотелось тут же уснуть и увидеть добрые волшебные сны.
И лишь одно мешало это сделать и не давало вкусить полного блаженства.
Бум-м-м!.. Бум-м-м!.. Бум-м-м!..
Глава 2
1992 год. Санкт-Петербург
– Ребята, «стошечку»[1] не подадите? – страждущий дедок, напоминавший Робинзона Крузо в период депрессии, перекрестился справа налево и протянул перевязанную грязным бинтом руку с когтистыми пальцами, – в честь праздника святого, православного.
– Креститься научись правильно, православный, – усмехнулся Угаров, отталкивая просящую длань.
– Будете снимать девчонок, снимите и мне, – миролюбиво прокричал вслед попрошайка.
– Обязательно.
Андрей с силой толкнул черную железную дверь, едва не опрокинув выходящего покурить вышибалу.
– Э, поаккуратней! – агрессивно огрызнулся тот, но, узнав Угарова, приглушил звук и посторонился, – а, это вы… Здрасте.
– Здоровее видали. Михей у себя?
– Да, был здесь.
Андрей кивнул Денису и, выбросив окурок, перешагнул порог заведения.
Они миновали полутемный танцевальный зал, где в такт медленным свинцовым аккордам «Металлики» раскачивались человек пятнадцать подростков, и поднялись на второй, административный этаж. Кабинет директора ютился в конце коридора, заставленного строительными материалами, бочками с краской и двухметровыми коробками с игральными автоматами. Пахло ацетоном и деньгами.
– Ты посиди здесь, я сначала один…, – Угаров оборвал фразу, ибо распахнулась директорская дверь.
Михеев Борис Федорович, рыжеволосый сорокалетний директор кафе, с бравой улыбкой стоял на пороге кабинета. Оперативная связь с нижним этажом была налажена превосходно.
– Добрый вечер, Андрей Валентинович… Проходите. Поужинать заскочили?
Голос директора отдавал медом. Сам же он, как показалось Денису, походил на рыжего поросенка под сметанным соусом с хреном. Жирненького и сладенького одновременно.
– Нет… Дело есть…
– Конечно, – Михеев уступил дорогу, – молодой человек, пожалуйста.
Денис кивнул и прошел в директорские апартаменты.
– Это Денис. Опер новый, – представил его Угаров, вошедший следом.
– Очень приятно, – Борис Федорович продолжал улыбаться, – Денис, а по батюшке?
– Сергеевич, – немного смутился тот, пожимая его пухлую ладонь. В двадцать пять еще непривычно, когда к тебе обращаются по имени-отчеству.
– Присаживайтесь, – директор принялся суетливо убирать рулоны обоев, сложенных на кожаном диване, – мы ремонт затеяли, приходится все здесь хранить, а то разворуют. Может, кофейку? Или пивка?
– Некогда, – Андрей сел на диван и закинул ногу на ногу, – Так, Борь, сегодняшний вратарь вчера стоял?
– Володя? Да, работал… А что стряслось, если не секрет?
– Позови его, – не ответив, велел Андрей.
– Да, минуточку, – Борис Федорович выпорхнул из кабинета, оставив дверь приоткрытой.
– Нервная у мужичка работенка, – Угаров достал пачку дорогого «Кэмела».
– Почему?
– Не будет стучать, мы запрессуем. А будет – братва. Так сказать, стоит на огневом рубеже. Но с другой стороны имеет хорошо, иначе б здесь не сидел.
– А вообще, много с этой «Устрицей» проблем?
– Бывают, – коротко ответил Андрей, щелкая зажигалкой.
Кабачок не имел собственного названия, окромя безличного «Кафе-бар», но местный народ окрестил его «Голубой устрицей» по цвету стен, выкрашенных в теплые кальсонные тона. Аналогии с баром из популярного фильма «Полицейская академия» не проводилось, заведение не ориентировалось на сторонников однополой любви. Для довольно большого спального микрорайона это было единственное увеселительное местечко, где можно скоротать вечерок в активном, плотном безделье. Здесь размещалось собственно кафе, небольшой бар и дискотека. Последнюю, в основном, посещали малолетки, для которых наладили торговлю качественной травкой. Разумеется, неофициальную. Формально «Устрица» принадлежала «Общепиту», что у всех вызывало улыбку, ибо ни о каком государственном присутствии речи здесь не шло. Разве что во время проверок БХСС. Присматривал за заведением зорким, недремлющим оком районный дон Слава Куликов, носивший космическое прозвище Луноход, за то, что страдал приступами лунатизма. Присматривал, само собой, не безвозмездно. Нынешнего директора пригласил тоже он, да и вообще вся кадровая политика велась лично Славой. Как заботливый и рачительный хозяин, он требовал от работников «Общепита» соблюдения трудовой дисциплины, не допускал пьянства на рабочем месте и каленым железом выжигал хамство по отношению к порядочным клиентам. Для непорядочных существовала группа разбора, укомплектованная мастерами прикладных видов спорта. Так приложат, что забудешь, какой вкус у водки. Заведение должно приносить прибыль, а оная напрямую зависит от качества обслуживания населения. Кому не понятно – обломаем рога. Двухэтажная «Устрица» возвышалась на «земле» старшего оперуполномоченного Андрея Валентиновича Угарова. Проблем, к слову сказать, она ему особых не доставляла. Больше участковому, вынужденному разбираться с мордобоями, регулярно случающимися в разгар свадебных торжеств и прочих юбилеев. В остальное время за клиентами заботливо присматривали птенцы Куликова, и все конфликты улаживали сами. Неделю назад для поднятия престижа заведения дон велел пускать клиентов только в костюмах.