Припомнив все события, которые произошли в подземельях, Галент пришел к пессимистичному выводу: ему хана. Церковники не достали, так язычники теперь принялись за него. Против магии вор не мог противостоять в открытом бою, но вот перехитрить врага — это можно. Галент рассчитывал немного осмотреться, выслушать Алоя, а уж затем принять решение. В зависимости от событий.
— Где же ты моя удача, — вор вздохнул и пошел на встречу.
Только это и оставалось. Скрыться в Городе можно, но агенты язычников рано или поздно его найдут. У него и так есть враг, который лишь на время забыл о нем. Два врага это в два раза больше проблем — воровская математика была проста.
Транспорта не было: трамваи стояли в депо, вместо них разъезжали бронированные машины; кучера так же решили переждать неспокойные времена. Самые отчаянные из них, быть может, продолжали работать, но лишь на хорошо освещенных улицах. А Галенту следовало преодолеть несколько десятков кварталов, чтобы добраться до реки.
Были бы эти кварталы богатыми, не было бы проблем. Но как назло, Поле разделяла полоса погоревших осенью кварталов. Многие дома восстановили, но часть из них так и осталась нетронутой. Только бездомные люди, животные и духи оккупировали их.
Вор до середины ночи бродил по грязным, холодным улочкам, постоянно рискуя нарваться на нож или голодного демона. Но удача его не оставила, Галент каждый раз замечал угрозу раньше, чем она его.
Из-за хаоса, который царил несколько недель в Городе, в центральные районы стали проникать такие твари, о которых давно никто не вспоминал. Паразиты — безмозглые черви, чьи колонии полностью порабощают живой организм, лишь меньшее из зол. Только в погоревшем квартале Галент увидал с десяток ковыляющих собак, похожих на живые куски мяса. Черви сваливались с их шкур и тут же умирали от холода, но попади они на живое тело — заражение не минуемо.
Колонии паразитов были старыми, отживающими свое, так что носитель — собака или даже человек, уже утратили восприятие и просто двигались в пространстве.
Такие твари выглядели жутко, но горожане давно привыкли к существам, облепленных червями. Некоторые даже шутили: костюмчик хорошо сидит, не жмет, а маску такую хоть театралам рекомендуй, ты глянь какая мимика!
С духами было сложнее — им-то зрение и нюх не нужен, но Галент ни одного призрака не встретил. Только в одном заколоченном доме нечто гремело железом, но то мог быть и механист и просто бродяга, собирающий днем мусор. Но у вора все равно спина покрылась холодным потом.
В общем, Галент не заметил, как пролетело время, потешился он на славу, бегая от чудовищ неживых и живых.
Добравшись до набережной, вор еще долго не мог отдышаться, а когда восстановил дыхание, то смог связно соображать. Многие чудовища, оставшиеся позади, теперь казались ему лишь плодом воображения, причудливыми тенями — служанками ночи, подгоняющих нерадивых горожан домой.
— Мне-то чего бояться? — принужденно произнес вор. — Я парень свой на этих улицах.
Успокоился и направился к собору, рядом с которым должен был располагаться банк, несколько гостиниц и таверна "Путь Изины".
Таверну вор нашел быстро, благо фасад здания был украшен скульптурами, отдаленно напоминающими женщину в монашеском одеянии. Вывески не было, всем и так было понятно, что это за заведение. Собор находился вниз по улице, Галент посмотрел в ту сторону и поежился. Ему на ум не могло прийти, что дикари так близко поселились к церковникам — своим заклятым врагам!
Взыграла у вора гордость, пусть и недолго, но он был частью монашеского сообщества, которое делало все, чтобы казаться сильным, могущественным, всевластным. А в итоге…
— Какая ирония, — проговорил Галент и поднялся по лестнице, ведущей в таверну.
Внутри заведение выглядело опрятно, но не слишком броско. Казалось, что все деньги хозяина ушли на дорогой фасад снаружи. Внутри стены были украшены мозаикой с изображением дичи, подбитых птиц, за которыми бросается гончая, лук и стрелы соседствовали с огромным блюдом жареного мяса. Кое-где были изображены кувшины, увитые виноградными лозами.
Мебель выглядела попроще: нарочито грубые столы и стулья с лавками, для некоторых посетителей таверна предлагала вместо стульев вырубленные из пней сидения. Выглядело все это красиво и неброско. Спокойная атмосфера, которая требуется для священнодействия с пищей.
Посетителей было немного, пара-тройка гостей, занятых беседой, греющих руки о кружки с пуншем. Перед ними стояли тарелки с легкой закуской. Если в других тавернах люди ели руками — не каждый таскает на поясе ложку, то тут господа пользовались и ложками, и вилками, и даже ножами.