Галент благополучно достиг Гончарни, но это ночное путешествие оказалось слишком тяжелым. Усталость отвлекала, но Галент уже не мог остановиться. Он двинулся дальше по кривым улочкам родного района.
— Старые дома, старые воспоминания, — пробормотал он вместо приветствия, — никогда бы сюда не возвращался.
За время его отсутствия ничего не изменилось. Галент удивился: по его субъективному мнению весь мир должен был измениться вместе с ним. Разум вора опять надсмехался над глупыми чувствами, которые так легко обманывались. Ведь очевидно, что всему миру было плевать, сбежал Галент или нет, сгинет ли он или выживет. Никому до этого не было дела! Люди жили своей жизнью, как раньше, бывшие братья исправно молились, механизмы, оживляющие Город, продолжали работать.
Вся вселенная плевала на одну песчинку в океане бытия.
Такое положение вещей, конечно, немного раздражало Галента. Он ведь рассчитывал, что своим побегом сможет, так или иначе, повлиять на застоявшееся болото церковной жизни. Но та не обратила внимания на непутевого сына и натравила на него псов. И только. Ровным счетом никаких изменений в структуре организации. А ведь Галент не первый, кто таким образом выразил свой (ха!) протест. За прошедшие десятилетия Церковь много еретиков в рясах загубила, но так и не сделала выводов.
— Что ж, придется выразиться яснее, — сказал Галент.
Без мотивации работать было как-то… неинтересно. Имея же цель, да еще такую, Галент мог рассчитывать на то, что сможет втянуться в небезопасный, но интересный процесс изъятия денег из чужих жилищ. Возможно, о нем даже будут слагать легенды, чем демоны не шутят. Галент не отказывался потешить свою гордость, считая это чувство чем-то сродни чувству собственного достоинства. Как бы Церковь не клеймила гордость, Галент оставался при своем мнении и подпитывал свой "грешок" на протяжении всей жизни.
Церковь же лишала мотивации, чем и сгубила себя. Святые и чудотворцы просто исчезли, потому что им запретили проявлять инициативу. Чудеса же требовали творческого подхода, сродни тому, каким Галент решил указать Церкви на ее ошибки.
Конечно, все это было ерундой и простым самовнушением, но вор желал видеть в своих действиях не просто шкурный интерес, а настоящую мотивацию. Вор, спасающий граждан от темных веков, что может быть смешнее?!
Но в тот момент, когда Галент подбирался к монастырю, эта идея не казалась ему смешной. Наоборот, он считал ее вполне логичной. Ведь кто, как не он, мог еще спасти весь Город от…
Дальше Галент не стал развивать свои бредовые идейки, он уже вплотную подобрался к монастырской улице. Еще пару минут скрытного бега, и он окажется на простреливаемом со всех сторон открытом пространстве. От монастыря старались держаться подальше, разве что кривые деревья посягали на святость и инквизиторов, они росли там, где желали. А вот люди не спешили селиться вблизи суровых стен монастыря, украшенного скульптурами ангелов с мечами.
Вот тут уже, вблизи монастыря, Галент смог убедиться, что его побег как-то, но повлиял на священников. Эти ребята вырубили все деревья вокруг, открытое пространство теперь стало по-настоящему открытым. Количество охраны так же увеличилось, патрули прохаживались вдоль внешнего ограждения парами, причем один тащил переносной фонарь. Так же фонари украшали подправленный забор, в котором не осталось ни одной лазейки.
"Сколько братьев меня клянут теперь, за выпивкой-то не сбегаешь" — усмехнулся Галент.
Но эта попытка рассмешить себя оказалась жалкой. Поводов для радости у вора не было, охраны много, света достаточно, забор стоит новый. Внутри, Галент был уверен, картина еще хуже — псари увеличили свое воинство и выдрессировали его, жрецов стало раза в два, а то и в три больше, стража теперь не спит…
Задача та еще, но вор вознамерился опробовать свои зубы об этот гранит. Темная громада монастырских зданий как бы надсмехалась над ним, мол: "сможешь, а?". Галент не мог не принять вызов.
Обойти псов, которых теперь не обмануть ласковыми словами, в принципе можно. Со стороны главного входа или тыла есть дорожка, идущая вдали от четвероногих. В ином случае Галент попробовал бы проникнуть внутрь через задний двор, но это был слишком ожидаемый от него шаг. Если священники ждут, когда Галент решит посетить обитель, то они встретят гостя у задней двери. Со стороны главного входа — хорошо освещенного, защищенного, охраняемого — нападение не ожидается. А значит, охрана окажется чуть менее бдительной. Галент рассчитывал на этот психологический эффект.
Как бы аббат кнутами не пытался вбить в рабов приказы, он не сможет преодолеть человеческую натуру. Лень — могучий союзник, а тьма сонливая придает ей дополнительных сил.