— Как скажешь, дорогая. — Он слегка нахмурился. — Давай проверим, правильно ли я все понял. Никто, за исключением некоторых людей, не может читать надпись на Кинжале, так?
— Именно так.
— Все остальные видят только каракули, которые выглядят как ничего не значащий орнамент?
— Разве я не сказала это прежде?
— Что произойдет, если я покажу Кинжал Генду, или Пехалю, или Хному?
— Вероятно, они будут очень громко кричать. Вид Кинжала причиняет невыносимую боль приспешникам Дэвы.
— Ну что ж, — сказал он, улыбаясь. — Тогда, пожалуй, я лучше не стану резать этим Кинжалом бекон.
— Ни в коем случае!
— Это же шутка, Эм. Думаю, Кинжал очень нам пригодится. Я буду его очень беречь.
— Прости, милый. Но не тебе положено нести его.
— Кому же тогда?
— Возможно, Элиару.
— Ты абсолютно уверена, что я смогу контролировать его? Он же профессиональный убийца, Эм, так что первое, что он сделает, если я отдам ему Кинжал, — воткнет его мне в брюхо.
— В жизни не бывает ничего абсолютного, Альтал.
— Ну спасибо, Эм, — саркастически заметил он.
— Это беспроигрышное пари. Риск, что он убьет тебя, примерно равен тому, что солнце взойдет сегодня на западе.
— В таком случае, я мог бы, полагаю, поставить на это немного денег. Почему бы нам не разбудить его и не попросить, чтобы он прочел надпись?
— Пусть спит. После того как он прочтет надпись на Кинжале, мы узнаем, куда нам следует идти дальше, и будем вынуждены выступить немедленно. Не стоит плутать в темноте.
Он пожал плечами.
— Тебе видней, Эм. — Потом с любопытством посмотрел на нее. — Как тебе удалось обвести Андину вокруг пальца? Она ведь не хотела продавать мне Элиара.
— Я убедила ее, что она любит меня больше, чем ненавидит Элиара.
— Я не думал, что ты способна на такие штуки.
— Я не вызывала в ней эту любовь насильно. Я только помогла ей. Андина очень молода и очень восприимчива. Она любит и ненавидит всем своим существом, и любит она еще сильнее, чем ненавидит. Чтобы дать волю ее любви, мне понадобилось лишь стать очаровательной. Как ты помнишь, я в этом деле мастерица.
— А мне все же кажется, что ты ее обманула, Эм.
— Вовсе нет. Андина очень красива, от нее приятно пахнет. Она мягкая и теплая, а ее голос звенит, как колокольчик. Полюбить ее очень легко, и она отвечает на любовь своей любовью. Я не обманывала ее, Альтал. Я полюбила ее и по-прежнему люблю.
— Я думал, ты должна любить только меня.
— Что за нелепость. То, что я люблю ее, не означает, что я стала любить тебя меньше. Моя любовь безгранична, ты же знаешь.
— Но теперь тебе удалось улизнуть от нее, а это значит, что я выманил у нее и Элиара, и Кинжал, и тебя — и все за один день. Мне кажется, мы действительно должны поскорее убираться отсюда, Эм, — просто немедленно.
— Она не проснется до утра. Я об этом позабочусь. А когда она проснется, первое, что она сделает, — обыщет весь дворец в поисках меня. Идея отрядить солдат придет ей гораздо позже.
— Ты уверена?
— Поверь мне.
Элиар проснулся как раз перед рассветом. Очевидно, он забыл, что надежно привязан к дереву, потому что начал пытаться стряхнуть с себя цепи, пока окончательно не проснулся.
— Перестань! — гаркнул Альтал. — Ты же поранишься.
Элиар затих. Он протянул одно из запястий и погремел цепью.
— Можешь уже не держать меня связанным, — сказал он. — Я все обдумал за ночь: если ты действительно договорился с моим вождем, я буду делать то, что ты скажешь. Если же ты наврал, отвечать будешь перед ним.
— Вот теперь ты начинаешь мыслить разумно, — одобрительно сказал Альтал. — А я уж думал, что мне придется немного посчитать тебе зубы, прежде чем до тебя дойдет.
— Я хороший солдат и повинуюсь приказам старшего. Мне не нужно ничего втолковывать или что-либо понимать. Я просто должен исполнять то, что мне приказывают.
— Думаю, мы неплохо поладим, — сказал Альтал. — Вытяни руки. Давай я сниму с тебя эти дурацкие цепи.
Элиар протянул ему свои запястья, и Альтал освободил его.
Элиар встал, потягиваясь и зевая.
— Мне не слишком хорошо спалось, — сказал он. Эти несчастные цепи звенели и гремели всякий раз, когда я поворачивался. Как я должен называть вас? Может быть — сержант? Делайте со мной все, что хотите, но я не стану называть вас «мистером».
— Если хоть раз назовешь меня «мистером», я выкручу тебе все пальцы на руках и ногах. Меня зовут Альтал. Можешь звать меня так.
— Это правда ваше имя? В нашем клане есть старая легенда про человека, которого звали Альтал.
— Я знаю. Вождь Альброн думал, что это простое совпадение, но он ошибался. — На лице Альтала появилась усмешка. — Мое имя — практически единственное правильное слово в этой легенде, доставшейся твоему народу. Остальное — величайшая выдумка, какую я когда-либо слышал в жизни, а я в свое время послушал немало выдумок. Давай говорить об этом открыто, Элиар. Я и есть тот самый человек, который ограбил Гасти Большое Брюхо примерно двадцать пять веков назад, только в кладовой у Гасти было не золото, а лишь медяки и немного латунных монет. Он хотел, чтобы люди верили, что он самый богатый в мире человек, поэтому распускал небылицы о том, сколько золота я у него якобы украл. Ты не представляешь, сколько мне это доставило хлопот.
— Никто не может жить так долго, — насмешливо произнес юноша.
— Я тоже так думал, но Эмми доказала мне обратное. Теперь пора перейти прямо к делу. Ты умеешь читать?
— Воины не тратят времени на подобную ерунду.
— Ты должен кое-что прочесть.
— Я же сказал, что не умею, Альтал. Тебе придется прочесть это мне.
— Так нельзя.
Альтал вытащил Кинжал из-за пояса и протянул его Элиару. Он указал на замысловато выгравированную надпись на лезвии.
— Что здесь сказано? — спросил он.
— Я не умею читать. Я же тебе сказал.
— Посмотри на него, Элиар. Ты не сможешь прочесть, если не посмотришь.
Элиар взглянул на лавровидный клинок и в изумлении отпрянул.
— Здесь сказано: «веди!», — воскликнул он. — Значит, я умею читать!
Затем он снова вздрогнул, когда до него донеслось пение Кинжала.
— Красиво, правда? — сказал Альтал.
Эмми, сидевшая неподалеку и наблюдавшая, встала и подошла к ним. Она пристально взглянула на Элиара, который все еще с одурманенным видом смотрел на Кинжал.
— Прикажи ему сделать что-нибудь, Альтал, — подсказала она. — Убедись, что ты можешь контролировать его, прежде чем отдашь ему Кинжал.
Альтал кивнул головой.
— Встань, Элиар, — сказал он. Парень незамедлительно вскочил на ноги. Он слегка покачнулся и приложил руку к виску.
— У меня немного голова закружилась, — признался он.
— Танцуй, — приказал Альтал. Элиар начал отплясывать джигу, пристукивая ногами по земле.
— Стой.
Элиар прекратил танец.
— Положи обе руки на голову.
— Зачем мы все это делаем? — спросил юноша, поднимая руки.
— Просто, чтобы проверить, что оно работает. Можешь опустить руки. Ты не заметил сейчас ничего необычного?
— Ты приказывал мне совершать какие-то глупые действия, — ответил Элиар.
— Если они казались тебе глупыми, почему же ты их совершал?
— Я солдат, Альтал. Я всегда выполняю то, что приказывает старший по званию. Если он приказывает мне совершать глупые действия, глуп он, а не я.
— Все это довольно забавно, правда, Эм? — вслух произнес Альтал. — Это Кинжал заставил Элиара прыгать или же всего лишь его привычка?
Элиар удивленно посмотрел на Эмми.
— Как твоей кошке удалось уйти от Андины? — с любопытством спросил он.
— Она просто улизнула.
— Андина будет ужасно рассержена. Нам лучше поскорее убраться отсюда, сразу после завтрака.
— Ты голоден?
— Я всегда голоден, Альтал.
— Тогда, может, поедим?
Альтал протянул юноше Кинжал.
— Вот, ты — единственный, кто должен его нести. Сунь его за пояс и не потеряй.
Элиар спрятал руки за спину.
— Тебе, наверное, следует знать, что прошлой ночью, пока мы еще не познакомились друг с другом, я собирался убить тебя. Прежде чем вот так отдать мне мой кинжал, подумай об этом хорошенько.